- Именно так: Ракхамон владел этим кольцом! - произнес Пелиас. - Некоторые чудовищные силы не подчиняются обычным заклинаниям. Поэтому он сделал кольцо из остатков упавшей звезды, которую нашел, путешествуя по ледяному северу. Он заключил в этом кольце страшные силы, омыв его в крови погибших душ, что были осуждены на вечные страдания. Владелец этого кольца может устоять против многих чудовищ, вызванных искусством черной магии. Подробностей я не знаю. Вероятно, полное описание свойств кольца было заключено в погибших манускриптах. Бери, Конан! Это все, что я могу тебе дать. Я не знаю заклинаний, которые помогли бы тебе в борьбе с Ях Чангом.
Конан взял кольцо. Довольно небольшое, оно, казалось, вообще не годилось гиганту, но, против ожидания, вдруг удивительно легко подошло к среднему пальцу левой руки. Как будто он всю жизнь носил это кольцо... Конан пожал плечами. В десятках испытаний варвар успешно справлялся и без помощи магических сил. А безделушка... От нее вреда не будет, надо полагать. К тому же очень не хотелось обижать Пелиаса.
- Покончим со всеми этими разговорами! - сказал варвар. - Мне предстоит долгое путешествие. Я хочу съесть кусок хлеба с мясом, выпить кружку вина и лечь спать. Можешь ты оставить меня на ночь?
- Сейчас все будет готово, мой друг! Мой дом - твой дом. Слуги принесут тебе пищу и позаботятся о твоей лошади.
Пелиас хлопнул в ладоши.
- Да, напомни мне утром, - сказал Конан, зевая, - я должен принести жертву Крому перед отправлением. И я хочу, чтобы об этом никто не знал, а то люди скажут, что Конан стареет и становится религиозным в своем старческом слабоумии.
ГЛАВА 3. МЕСТЬ ИЗ ПУСТЫНИ
Солнце поблескивало на остриях шлемов и кончиках пик, звякали шпоры. Три вооруженных всадника спускались по склону песчаной дюны в обширной пустыне, расположенной на юго-западной границе Турана. Красные тюрбаны были обмотаны вокруг шлемов, а широкие пояса - вокруг талии; белые шелковые рубашки, широкие штаны, небольшие черные туфли и серебряные кольчуги дополняли одеяние. Кривые мечи висели у бедер. Двое из всадников держали в руках трехметровые туранские пики. У третьего был большой кривой лук и кожаный колчан, наполовину набитый стрелами. Позади туранца с луком на длинной веревке, стягивавшей запястья, едва тащился изможденный пленник, на теле которого виднелось несколько ран. Его светлый халат давно уже превратился в сплошные лохмотья. Лицо несчастного выражало страдание, но в глазах горела лютая ненависть. Пленник то и дело спотыкался, однако ни один звук не слетел с его спекшихся губ. Туранские солдаты потеряли свой эскадрон во время двухнедельной песчаной бури и теперь направлялись к туранскому аванпосту в глубине Зуагирской пустыни - форту Бакла.
Вчера на пути им попался зуагир. Во время схватки его лошадь пала, пронзенная стрелой, а сам он от удара по шлему свалился без чувств на песок. Командир форта Бакла начал интенсивную кампанию против племен пустыни, нападавших на караваны.
На вершине одной из дюн небольшая группа остановилась на отдых. Фляжки опрокинулись в запекшиеся глотки, пленник присел чуть поодаль. Куда ни обращался взгляд, везде виднелся лишь песок. Практичные воины-туранцы специально останавливались на высоком месте, чтобы видеть горизонт. Вокруг ничего не было, кроме песчаных дюн.
Внезапно самый высокий туранец встрепенулся. Он немного привстал, чтобы было лучше видно. На вершине дюны, в миле отсюда, он заметил одинокого всадника. Дюна скрывала туранцев и давала им выгодную позицию для атаки. Повернувшись к своим соратникам, он обронил:
- Клянусь Эрликом! Мы имеем возможность поймать еще одну пустынную крысу! Подготовьтесь, мы убьем этого всадника и наденем его голову на пику.
Он бросил веревку, не беспокоясь о зуагире. Пришпорив свою лошадь, туранец спустился к широкой лощине, где намеревался перехватить путника, спокойно достал лук и наложил стрелу. Его спутники последовали за ним, готовя для броска пики и тихо повизгивая от возбуждения.
Три сотни шагов отделяли всадника от кавалеристов, когда главарь спустил тетиву. Уклонившись, всадник быстрым движением сорвал халат. Туранцы застыли от удивления. Они ожидали увидеть кочевника, вооруженного только ножом и дротиком, а перед ними находился могучий западный рыцарь в блестящих доспехах, вооруженный длинным мечом и кинжалом. Обнаженный меч сверкал на солнце.
Глаза предводителя туранцев вспыхнули от ярости.
- Ты осмелился вернуться в Туран, мерзавец?
Туранец Хамар Кур возглавлял войска, несколько лет назад ловившие Конана, в то время главаря степных разбойников. За неудачные действия Хамар Кур был понижен в звании, и с тех пор его сердце жаждало мести. Выхватив саблю, он прорычал:
- Это бандит Конан, убейте его - и король наполнит ваши шлемы золотом!
Солдаты заколебались; имя варвара внушало им страх. Они слышали, как этот человек во главе двух пиратских кораблей захватил и сжег укрепленный морской порт Чавар и уничтожил шесть королевских галер, которые преследовали его. Они слышали, как он с бандой зуагиров уничтожил имперские посты на южной границе. Они слышали о жестокости орд, под его руководством взявших Хорузун, убивавших и сжигавших все, что попадалось на их пути.
Конан воспользовался нерешительностью своих врагов и пришпорил могучую лошадь. Он ураганом обрушился на них, бешено вращая мечом. Лошадь Хамар Кура вздыбилась и вышвырнула седока из седла. Солдаты отвели для броска пики, но бросить не успели. Конан налетел на них, рубя налево и направо. Голова одного из солдат покатилась, орошая песок кровью. В следующее мгновение меч Конана перерубил пику другого. Туранец подставил щит, но последующий удар был настолько силен, что солдат грохнулся на землю. Тем временем Хамар Кур подхватил пику, оброненную убитым солдатом, и швырнул ее в Конана. Бросок был неточен. Пика воткнулась в грудь лошади. Лишь в последний момент экс-амир успел уклониться от кинжала варвара. Лошадь тяжело осела на песок, однако Конан быстро вскочил на ноги. Он поднял меч, с ледяным спокойствием наблюдая, как два его врага подбираются к нему с разных сторон. Их тактика была очевидной: зажать его в тиски. С быстротой тигра он нанес удар подходившему сзади солдату. Киммериец знал, что рискует: удар Хамар Кура в это мгновение мог бы достичь цели; но Конан никогда не ждал атаки врага. Туранец попытался парировать удар, однако бесполезно. Меч с ужасной силой опустился на его шлем и раздавил голову, как спелый апельсин.
Конан молниеносно обернулся - и как раз вовремя. Его меч успел парировать удар Хамар Кура, затем меч и восточная сабля сошлись в танце смерти. Вскоре быстрый удар Конана пронзил грудь врага, пробил тонкую броню и вошел в тело бывшего амира. Хамар вскрикнул и тяжело свалился. Конан спокойно освободил лезвие.
Вытерев свой меч об одежду врага, он осмотрелся, услышал звук позади себя и моментально напрягся. Киммериец увидел человека, скатившегося к его ногам. Это был зуагир. Поднявшись на подгибающихся ногах, тот плюнул на распростертое тело Хамар Кура. Затем поднял свои горящие глаза на Конана. Осмотрев гигантскую фигуру спасителя, закованную в броню, он с радостью воскликнул:
- Хвала Кеми! Бог услышал мои молитвы и отправил собак в ад! Более того, он вернул великого воина, который командовал нами в давно минувшие годы! Я приветствую тебя, Ястреб Пустыни! Пиры и танцы снова будут в шатрах! Туранские солдаты уберутся в свои замки, Конан вернулся!!!
Конан пожал плечами и загнал меч в ножны. Его лошадь пала, и он снял флягу с седла.
- На, волк, - ты наверняка забыл вкус воды.
Конан вытащил хлеб и мясо и поделился с зуагиром.
- Теперь расскажи мне: что происходит в пустыне? Как ты попал в руки туранцев? - потребовал Конан.
Кочевник отвечал, не прерывая еды и громко чавкая:
-Я Джар Алан из племени Дуэли. Я спешил в наш лагерь, когда эти собаки схватили меня. Они убили подо мной лошадь и оглушили ударом по голове. Затем повели меня в форт Бакла на допрос.
- Почему ты один и почему ты спешил? Ведь эти холмы контролируются туранцами!