— Думаешь, он докладывает о том, что слышит, Лисолову? — пристально посмотрел на боцмана первый помощник.
За боцмана ответил Таффи:
— А что? Недаром он смахивает на крысу. Да и чего ждать от дезертира-буканьера, выболтавшего всю подноготную испанскому пирату, которому он попался.
— И что же нам с ним делать, парни? — оглядел всех боцман, вонзив нож в столешницу.
— Ничего, пока нет доказательств, — заявил отличавшийся справедливостью старший канонир, — нельзя осудить человека только из-за того, как он выглядит. Это многих подводило!
Джоби, помощник покойного плотника, взял в руки скрипку, когда-то принадлежавшую его прежнему другу, и ударил по струнам. Казалось, напряжение команды разом ослабло.
Старый канонир улыбнулся щербатым ртом.
— Изобрази нам что-нибудь, Джоби! Я уже сыт по горло этими разговорами об убийствах и заговорщиках. Ну-ка взбодри нас всех!
— Что, сыграть «Песню о весёлом капитане»? — хитро улыбнулся Джоби и тут же пригнул голову под градом посыпавшихся на него объедков. Потом взял ещё пару аккордов. — Ну, слушайте, я сочинил новые слова на этот мотив!
Вдруг Джоби смолк, смычок соскользнул со струн, и скрипка издала фальшивый аккорд.
В открытых дверях стоял капитан Тил. Башмаки с пряжками звонко щёлкали по палубе, пока он приближался к столу. Капитан едва сдерживал бешенство, и когда он обратился к несчастному Джоби, голос Тила дрожал от ярости.
— Слышу! Слышу! Обхохотаться можно! Что ж, продолжай, пой!
Джоби положил скрипку на стол и с трудом выговорил:
— Мы просто немного пошутили, сэр!
Тил схватил скрипку, взвесил её в руке, внезапно размахнулся и запустил инструмент в переборку. Команда наблюдала за ним в мёртвом молчании. Скрипка грохнулась на палубу, Тил вскочил на неё обеими ногами и начал неистово топтать любимый инструмент покойного плотника. Скрипка трещала, разлетаясь на куски, обломки дерева, колки и обрывки струн усеяли палубу.
Стоя на остатках инструмента, капитан Тил злобно прищурил глаза:
— Ну что, шутники, вы, кажется, недовольны кормёжкой? — брызжа слюной, обрушился он на команду. — Мясо, как дохлая лошадь? Команду кормят помоями? В чём дело, джентльмены? Вы что, языки проглотили? Почему не расписываете, как я обедаю, будто лорд? Отвечайте, чёрт бы вас всех побрал!
Перепуганные матросы не могли произнести ни слова. Но Лисолов внезапно успокоился.
— Того и гляди, поднимете у меня за спиной мятеж, — криво усмехнулся он.
Старший канонир потряс седой головой и хрипло запротестовал:
— Простите нас, капитан! О мятеже против вас никто и не заикался!
— Не заикался, говоришь? — оборвал его Тил, вытаскивая свой пистолет с серебряной чеканкой и взводя курок. — Ну молодцы! Я уж постараюсь, чтоб вам и впредь не довелось! Мистер первый помощник, мне нужна ваша помощь.
Первый помощник вытянулся перед Тилом и отдал честь:
— Слушаю, сэр!
Капитан указал пистолетом на Джоби, боцмана и старшего канонира:
— Взять этих троих под стражу! Перевести на «Девонскую красавицу». По одному к топ-мачтам. Половину рациона воды и галет на неделю! Это отобьёт у них охоту подстрекать к мятежу!
Осуждённые подобрали по куску парусины, которыми они укрывались, как плащами в непогоду. Но Тил покачал головой:
— Нет, отправляйтесь в чём есть! И босиком! Строгое наказание и впрямь должно быть строгим! Мистер первый помощник, будьте добры, проследите, чтобы они заняли свои места.
Первый помощник послушно поднёс руку к виску:
— Есть, сэр!
— Нет, погоди! — Тил задумчиво почесал пистолетом подбородок. — Приведи-ка сюда нашего пленного лягушатника!
Два матроса подвели удивлённого Лудона к капитану. Тил изобразил добрейшую улыбку:
— Ага, вот и вы, мусье! Я решил, что вам следует провести недельку на «Девонской красавице» вместе с этими тремя молодцами! Получите полрациона воды и сухарей.
Лудон только взглянул на угрюмое трио и рухнул на колени перед Тилом, цепляясь за полы его красного камзола:
— Но, капитан, сэр, в чём я провинился?
Тил высвободился, пнул Лудона ногой, и тот растянулся на палубе.
— Много болтаешь и сеешь раздоры в команде, вот в чём ты провинился! Уведите их!
Первый помощник повёл трёх наказанных, а за ними два матроса волоком волочили жалобно всхлипывающего Лудона:
— Капитан, капитан! Разве можно делать такое!
Тил спустил курок с боевого взвода, усмехаясь своей удачной выдумке:
— Ах ты жаба тупоголовая! Да на моём корабле только я решаю, что можно, а чего нельзя!
А на «Крошке Мари» Бен заканчивал ремонт разбитого иллюминатора в каюте капитана. Конечно, натянутая на иллюминатор парусина не слишком хорошо пропускала свет, но зато защищала от брызг и ветра. Пользуясь вместо молотка рукояткой тяжёлого палаша, Бен забил последний гвоздь в кромку парусинового полотнища. В каюту вошёл Нед и, оглядевшись, сделал замечание Бену: «По-моему, немного темновато».
Бен отложил палаш. «Твоя правда, но парусина сгодится — сквозь неё „Летучий голландец“ не будет виден». — «Да, с тобой, по-моему, хочет поговорить капитан, — вспомнил, зачем пришёл, Нед. — Он на носу».
Шагая по палубе, Бен бросил взгляд через плечо и спросил у Неда: «Видишь того парня по имени Гаскон? Когда мы проходили, он перекрестился и сплюнул нам вслед. Интересно, с чего бы это?»
Чёрный Лабрадор беспечно махнул хвостом: «Ах этот! На нашем корабле он, по-моему, самый противный. Он на меня часто так злобно смотрит. Не знаю почему, я ему ничего плохого не сделал».
— Бен, иди сюда, — позвал мальчика капитан, стоявший на носу. — Хочу тебе что-то показать!
Бен вскочил на бушприт и, усевшись, обхватил его ногами.
Турон дал ему подзорную трубу.
— Прямо впереди — едва видимые точки. Это Азорские острова. А теперь опусти трубу вниз и посмотри на воду. Что ты видишь, Бен?
Но как Бен ни вглядывался в струи, разбегающиеся по обе стороны корабельного носа, он не мог ничего различить.
— Ничего, сэр! Разве что какие-то белые пятна иногда мелькают, но очень глубоко под нами. Вы о них говорите?
Ответом ему были слова капитана:
— Помнишь, я рассказывал, что под нами целый особый мир? Эти пятна — вершины высоких гор. Под нами большой подводный хребет — горная гряда по дну океана тянется от самой Гренландии почти до конца южно-американского материка. Вот подожди, посмотришь на Азоры, — по-моему, они тоже часть этой горной гряды, просто выше, чем те в глубине. На их вершинах и образуются острова.
Бен смотрел в подзорную трубу до тех пор, пока не увидел вдали гористые Азоры.
— Вы правы, капитан. Даже не по себе становится, когда представишь, что там, внизу!
В тот день «Крошка Мари» бросила якорь в глубокой лагуне у самого большого острова. Бен и Нед во все глаза смотрели на буйную тропическую зелень, лепившуюся к скалистым берегам.
Пьер позвал их в шлюпку, спущенную на воду.
— Эй вы, оба, мы на берег за водой и фруктами. Хотите с нами?
Бен и Нед уселись на корме по обе стороны от Пьера. Бен увидел скорчившегося на дне шлюпки Гаскона и заметил Неду: «Что-то у этого типа на уме. Выглядит он подозрительно». — «Надеюсь, упадёт за борт и утонет», — сморщил морду Нед. «Нед! Что за злобные мысли?» — упрекнул его Бен. «Ну и что ж, что злобные. Не нравится мне этот Гаскон, и я ему не нравлюсь, и тебя тоже он не любит. Я чую».