Панихида по Дональду Роутсу проходила в церкви Святой Маргариты — серой каменной церкви, притаившейся в тени могучего Вестминстерского аббатства. Уорингу, как действующему члену парламента, оказали столько внимания, сколько позволял прецедент. Присутствовали все его коллеги по Комитету за отмену монархии. Бывший премьер-министр и его соратники по кабинету, а также Хью Гриффит и другие лидеры оппозиционной партии получили избранные места на хорах; прочие депутаты с задних скамей парламента заняли места в соответствии с иерархией, в точности как в зале парламента. Присутствовали с десяток друзей и многочисленные родственники. Церковь быстро переполнилась, люди стояли. Репортеров в церковь не пустили, и они смешались с толпой, собравшейся на площади, изрядно осложнившей движение транспорта по территории аббатства и вокруг него.
Кэролайн и Изабель, мрачные и суровые, в черных траурных шляпах с вуалями, сидели в первом ряду на стульях, поставленных по обе стороны от гроба. Здесь же расположились близкие друзья и ближайшие родственники Роутса — его младший брат Александр, а также несколько деловых партнеров и соседей Дональда. Дженнифер и Калум сидели в четвертом ряду позади семьи и друзей; Эмрис, Рис и Гэвин встали у стены позади скорбящих. Джеймс в качестве оратора сидел на возвышении рядом с архиепископом Кентерберийским, который сам вызвался произнести проповедь. По просьбе Кэролайн Джеймс подготовил простую короткую речь. Службу вел священник прихода Дональда.
Панихиду назначили на утро. Потом гроб собирались отправить в фамильное поместье в Гленротес в Шотландии, где Дональда и захоронят на местном кладбище. День выдался тихий, небо затянули тяжелые низкие облака, но сквозь них изредка пробивались солнечные лучи. Возле церкви ждал кортеж черных лимузинов. Отсюда лорд Дональд Роутс начнет последний долгий путь на север.
Со своего места Джеймс мог наблюдать за теми, кто сидел в первых рядах. Он заметил, что Уоринг выглядел явно осунувшимся и не в своей тарелке. Не связано ли это, подумал Джеймс, с тем фактом, что две самые уважаемые газеты страны в день похорон Дональда вышли со статьями в поддержку Королевской партии реформ?
Служба началась ровно в десять. Исполнили знаменитый христианский гимн «Изумительная благодать». Преподобный Сэмвейс начал молебен. Прихожане спели «На Тебя уповаем», потом последовал отрывок из Послания св. Павла к римлянам, короткая литургия, после чего преподобный Сэмвейс передал слово королю. Джеймс поднялся на кафедру, прочитал несколько стихов из Иоанна о последнем суде, через который предстоит пройти каждому человеку.[Откровение св. Иоанна, 20:10.] Затем он произнес надгробную речь, которая, по замыслу, в равной степени прославляла жизнь прекрасного человека и скорбь по случаю столь неожиданной его смерти.
Речь была короткой. Произнеся последние слова, Джеймс сошел с кафедры и занял свое место. Однако тишина длилась недолго. Встал архиепископ Питер Риппон, человек внушительного роста, с копной белоснежных волос, волнами ниспадавших на высокий лоб. Манерами и внешним видом он напоминал Джеймсу одного из тех энергичных стариков, которые занимаются банджи-джампингом [Прыжки с высоты на растягивающемся канате.] или отправляются изучать белых медведей; в общем, он выглядел так, как выглядели некогда суровые караванщики, ведущие верблюдов по землям Коста-Брава [Территория Испании на границе с Францией.].
Риппон начал в освященной веками манере англиканских священников, но быстро отошел от принятой формы.
— Посмотрите на дубовый гроб перед вами, — сказал он. — Скоро его увезут и опустят в землю, а мы вернемся к своим повседневным делам и занятиям. Жизнь продолжается, скажем мы; и это правда. Но пока гроб стоит перед нами, я хочу, чтобы вместе со мной вы ощутили нестерпимую трагедию жизни, загубленной в расцвете сил.
Архиепископ говорил, как сильно повлияло на него известие о смерти Дональда сразу после объявления о создании новой Королевской партии реформ. Затем он призвал прихожан встать и заявил:
–Как убежденный роялист, я нисколько не сомневаюсь в том, что убийство лорда Роутса было прямым следствием его усилий по спасению монархии.
Это неожиданное заявление огорчило многих собравшихся, поскольку в церкви присутствовали, в основном, члены недавнего правительства. Многие из тех, кто слушал архиепископа — в первую очередь Уоринг и его соратники, — никак не ожидали, что с амвона их обвинят в причастности к убийству бывшего коллеги.