Выбрать главу

– Они там, – кивнул Тоби. – Явившиеся недавно согласны со сбежавшими два месяца назад – в Высокой Пещере Орла теперь обитает Коболд и его жрецы.

– Да – Орла. Что насчет него? – нахмурился Туан.

– Он живет неподалеку от них, но не с ними, – ответил Тоби, отвечая такой же нахмуренностью. – Время от времени Йорик ходит поговорить с ним.

– Боится? – допытывался Род

– Не отряда Йорика. И все же он, кажется, думает, что Мугорк может заявиться на его поиски. Поэтому он не желает, чтобы преданные ему попались в возможно расставленную для него сеть.

– По-моему, параноидны не только неандертальцы, но и их предводитель – заметил Род, повернувшись в сторону Туана. – Ну, Ваше Величество, похоже, наши партизаны находятся в хорошей форме и определенно готовы выступить на нашей стороне.

– Я б предположил именно так. – Но Туан все еще глядел на Тоби. – Ты уверен, что в мыслях Йорика не было ни малейшего намека на измену?

Юный чародей твердо покачал головой.

– Нет, мой государь – а я порылся. Возможно, в самой глубине его души что-то и сокрыто... но если так, то мне до нее не добраться.

– Может, и сокрыто, – сказал холодно Туан, – но если нет никаких признаков, мы были бы дураками, отвергнув их помощь.

– И все же, – указал Род, – мы должны быть готовыми к смене настроения в последнюю минуту.

– Безусловно, мы должны к тому приготовиться, – согласился Туан. – Давайте считать зверолюдей верными, только когда выиграем битву.

– Что будет нелегко. – Род встал, хмуря брови, – На этот раз мы будем на родной территории зверолюдей. Им не понадобится молния для придания добавочной мощи; она будет у них прямо там, под рукой.

– В самом деле, битва будет самая жестокая, – согласился Туан. – Ты уверен в помощи того древнего кудесника?

Род начал было отвечать, затем заколебался.

– Этого я и опасался, – вздохнул Туан. Род невесело кивнул.

– Но если он однажды бросился спасать своего “сына”, то почти наверняка бросится вновь.

– Ну, можно лишь выбрать самое удобное поле боя и сделать все, что в наших силах, – вздохнул Туан. – Ибо в конце концов ни в бою, ни в торговле, ни в любви, ни в жизни не бывает уверенности в исходе. Да поможет вам Бог, мои полководцы – и да встретимся мы вновь, когда взойдет солнце завтрашнего дня.

Деревня неандертальцев неровно дышала во сне, купаясь в лунном свете. Часовые на вершине утеса и в лодчонках устали до изнеможения, но совершенно не впадали в сон, так как Мугорк переполнил их страхом перед бешеными свирепыми плосколицыми, оказавшимися столь могучими, что сумели сбросить с себя воздействие Дурного Глаза. Каким еще могуществом они обладали? Скоро ли они обрушатся на злополучный народ, горя мстительной жаждой крови?

Но в противовес этим россказням ходил слух, просочившийся теперь по всей деревне – что гнев плосколицых притупился; что Йорик уломал их и заставил понять, что это безумие с набегами и вторжением было делом рук одного Мугорка и что когда плосколицые явятся, то удовольствуются расправой с одним лишь Мугорком и его подручными. И конечно, с Коболдом.

Часовые содрогнулись. Что же это за народ – кудесники, смеющий бороться против бога?

Так вот и текли их мысли много часов, покуда луна медленно опускалась к горизонту, а затем ушла за него – и на страну опустилась темнота, которую освещали только звезды Уставшие часовые начали впадать в сонливость. Ночь почти прошла; плосколицые не появились. Еще несколько часов, и они в безопасности...

Затем солдаты вздрогнули, уставясь на море. Что это за темные силуэты неслись к берегу, столь многочисленные, что казались темным пятном на поверхности моря? Часовые недоверчиво зажмурили глаза, замотали головами – но когда они снова посмотрели, приземистые, темные силуэты по-прежнему мчались к берегу. Наверняка это не могли быть плосколицые, нахлынувшие столь бесшумно...

Но темные силуэты врезались в берег, заскребли, останавливаясь, о песок, и с их бортов посыпались десятки теней поменьше. Хоть это и казалось кошмаром, это был отнюдь не сон! Часовые подняли к губам сигнальные раковины и затрубили тревогу!

Неандертальцы кубарем высыпали из своих хижин, натягивая шлемы, расхватывая секиры, заспанные, но быстро пробуждающиеся, перекликаясь на ходу.

Грамарийские солдаты построились в шеренгу и замаршировали к деревне.

Верховный Чародей ездил взад-вперед вдоль шеренг, предостерегая солдат:

– Пока не кричать! Помните, молчание! Чем больше шума подымут они, тем более жуткими покажемся мы.

Но зверолюди кое-как собрались в неровную шеренгу и, спотыкаясь, побрели к грамарийским-солдатам, раздраженно издавая нестойкие боевые кличи.

– Давай! – проревел Род, и солдаты атаковали, грянув раздирающий уши крик в сотни глоток.

Шеренги с треском сошлись, и длинные алебарды нашли свои жертвы. Секиры перерубали им древки, но зверолюди погибали. Затем то тут, то там зверолюди начали ловить взгляды солдат, и грамарийская шеренга замедлила наступление, так как ее члены начали цепенеть.

В каюте флагмана ведьмы и чародеи сидели, образовав круг, взявшись за руки, уставясь в потолок.

Грамарийская шеренга снова набрала скорость, когда с разума солдат спала парализующая тьма.

Зверолюди неистово потянулись за мощью Кобольда,

Берег миновала вторая волна грамарийских солдат, и сквозь шеренгу просунулись новые алебарды. Первая волна отступила, оправляясь от воздействия Дурного Глаза.

– Мы высадились, лорд Чародей, – крикнул Туан, натягивая поводья рядом с Вексом. – Действуй как должен; мы с сэром Мэрисом позаботимся о наших ратниках.

– Премного благодарен, мой государь! – крикнул в ответ Род. Он пригнулся, распластавшись на спине Векса. – Давай, Стальной Скакун! Гони к тому низкому кустарнику!

Робот-конь пустился галопом, направляясь к кустам и невысоким деревьям на краю пляжа.

– Род, такая увертка едва ли нужна! Мои мысли пока даже не туманятся!

– На сей раз я беспокоюсь не из-за того, что с тобой случится приступ в разгар битвы.

– Тогда зачем же такое отступление? – Векс замедлил бег и остановился за ширмой кустарника.

– Ты только подожди немного и положись на меня.

Род раздвинул кусты и посмотрел на берег. Битва бушевала вовсю. Но заботило его совсем не это. Он просканировал весь берег – а особенно кусты. Было очень темно. Грамарийские солдаты зажгли факелы, чтобы видеть врага. В их пылании, смутно освещавшем края берега, Род еле-еле сумел различить какую-то неясную аморфную массу, очень медленно набухавшую и становившуюся все больше – но он не был уверен наверняка.