— В высоком чертоге Бурга, — ответил Леголас. — По-моему, он не спал и не отдыхал. Он ушел туда несколько часов назад, обмолвившись, что должен подумать, и только его родич Халбарад пошел с ним. Мне показалось, что Арагорн чем-то обеспокоен.
— Эти вновь прибывшие – необычные люди, — заметил Гимли. — Сильные и величественные. Роханские всадники кажутся мальчишками рядом с ними, а их суровые лица будто высечены из обветренного камня, точь-в-точь как у Арагорна. И они так же молчаливы.
— А нарушая молчание, они учтивы, как Арагорн, — прибавил Леголас. — Вы заметили братьев Эльладана и Эльрохира? Они одеты менее строго, чем остальные, и прекрасны, точно эльфийские королевичи. Неудивительно: ведь они сыновья Эльронда из Ривенделла.
— Зачем они пришли? Вы не слыхали? — спросил Мерри. Он успел одеться и набросить на плечи серый плащ, и друзья втроем отправились к разрушенным воротам Бурга.
— Вы же слышали, они откликнулись на зов, — пожал плечами Гимли. — Говорят, в Ривенделл пришла весть: Арагорн нуждается в сородичах. Пусть дунаданы скачут к нему в Рохан! Но теперь они недоумевают, кто же послал этот вызов. Вероятно, Гэндальф.
— О нет, Галадриель, — предположил Леголас. — Разве не она передала через Гэндальфа весть о прибытии с севера Серого отряда?
— Да, вы, вероятно, правы, — согласился Гимли. — Госпожа Леса! Она читает желания во многих сердцах. Почему же мы не подумали о наших родичах, Леголас?
Леголас стоял у ворот, устремив ясный взгляд на северо-восток, и на его прекрасном лице было тревожное выражение. — Они вряд ли пришли бы, — ответил он. — Им не нужно искать войны: она уже идет по их землям.
Обсуждая различные повороты битвы, трое товарищей миновали разбитые ворота, прошли мимо могильной насыпи на зеленом дерне у дороги, оказались у края Пропасти Хельма и заглянули в долину. Там уже чернел погребальный курган, высокая насыпь из камней, а вокруг явственно виднелись следы хуорнов – трава была страшно истоптана и выжжена. В Пропасти, на полях или на обвалившихся стенах работали дунлендцы и многие из жителей Хорнбурга, но все казалось странно спокойным – усталая долина отдыхала после сильной бури. Вскоре товарищи повернули назад и отправились обедать в зал Бурга.
Король уже был там, и, едва они вошли, подозвал Мерри и усадил рядом с собой. — Это не совсем то, чего я хотел, — сказал Теоден, — ибо этот зал мало похож на мой прекрасный дворец в Эдорасе. К тому же здесь нет вашего друга, которому тоже следовало бы быть с нами. Но, вероятно, мы еще не скоро сможем усесться за королевский стол в Медусельде; когда я вернусь туда, времени для пиров не будет. Но сейчас ешьте и пейте, и давайте поговорим, пока есть возможность. А потом вы поедете со мной.
— Неужели? — Мерри удивился и обрадовался. — Это было бы прекрасно! — Он никогда еще не был так благодарен за добрые слова. — Боюсь, я только всем мешаю, — запинаясь проговорил он, — но, знаете, я хотел бы помочь чем могу.
— Нимало не сомневаюсь, — улыбнулся король. — Я приказал приготовить для вас славного горного пони. Он понесет вас резво, как конь. Из Бурга мы отправимся горными тропами, а не равниной, и прибудем в Эдорас через Дунхарроу, где меня ждет благородная Эовин. Вы будете моим оруженосцем, если хотите. Найдутся ли здесь доспехи для оруженосца, Эомер?
— Здесь нет большого выбора, повелитель, — ответил Эомер. — Может, мы и подберем легкий шлем, но кольчуги и меча, чтоб были ему впору, нет.
— Меч у меня есть, — Мерри встал и извлек из черных ножен маленький блестящий клинок. Внезапно исполнившись любви к царственному старцу, он преклонил колено, взял руку короля и поцеловал. — Будет ли позволено Мериадоку из Шира сложить свой меч к вашим ногам, король Теоден? — воскликнул он. — Примите мою службу, если таково будет ваше желание!
— С радостью, — сказал король и, возложив длиннопалые морщинистые руки на каштановую голову хоббита, благословил его. — Встаньте, Мериадок Роханский, оруженосец гвардии Медусельда! — провозгласил он. — Возьмите свой меч, и пусть он верно служит вам.
— Вы будете для меня как отец, — сказал Мерри.
— К сожалению, недолго, — ответил Теоден.
За трапезой король и Мерри беседовали. Но вот вмешался Эомер. — Близок час отбытия, повелитель. Приказать трубить в рог? Но где же Арагорн? Место его пустует, и он не ел.
— Пусть все будет готово к отъезду, — проговорил Теоден, — но пошлите сказать Арагорну, что час пробил.