— Неужели он совсем не боится? — пробормотал гном. — В любой другой пещере Гимли, сын Глойна, первым побежал бы на блеск золота. Но не здесь! Пусть себе лежит!
Тем не менее он подошел поближе и увидел, что Арагорн опустился на колени, а Эльладан держит оба факела высоко над головой. Перед Арагорном лежал скелет могучего человека. Когда-то он был одет в кольчугу, и его доспех лежал здесь же, неповрежденный: воздух в пещере был чрезвычайно сух, а кольчуга вызолочена. Пояс воина из чистого золота украшал яхонт, богато отделан золотом был и шлем, прикрывавший голый череп, обращенный лицом в пол. Воин, увидели они, упал ничком у дальней стены пещеры перед крепко закрытой каменной дверью: костлявые пальцы скелета еще цеплялись за щели. Рядом лежал зазубренный и сломанный меч, словно воин в отчаянии рубил им камень.
Арагорн не притронулся к мертвецу, но, молча осмотрев, поднялся и вздохнул. — Никогда не попадут сюда цветы симбельминё, — пробормотал он. — Девять и еще семь могил успели порасти зеленой травой, а он все эти долгие годы лежал у двери, которую не мог открыть! Куда она ведет? И зачем он пришел сюда? Никто этого не узнает.
Но это не мое дело! — воскликнул он, оборачиваясь и обращаясь к шепчущей тьме. — Храните свои тайны проклятых годов! Мы просим об одном: не задерживайте нас. Пропустите нас и тогда приходите. Я призываю вас к камню Эреха!
Ответа не было, только наступила полная тишина, еще более ужасная, чем шепот. Потом налетел порыв холодного воздуха, факелы замигали и погасли, и их не смогли зажечь вновь. То, что последовало за этим, Гимли запомнил плохо. Все шли вперед, а он тащился сзади, преследуемый растущим ужасом, который, казалось, грозил вот-вот захлестнуть его. До гнома доносился шорох, напоминающий топот множества призрачных ног. Гимли все чаще спотыкался, и вот наконец пополз по земле, как зверь, и понял, что больше не выдержит. Либо он отыщет путь к спасению, и все это кончится, либо охваченный безумием побежит назад, навстречу гибели.
Вдруг Гимли услышал журчание воды, и этот звук показался ему резким и чистым, словно кто-то бросал камешки в сонный омут тьмы. Тьма редела, и вот отряд прошел через другие ворота, широкие, с высокой аркой. Рядом бежал ручей. Перед воинами круто уходила вниз дорога между отвесными утесами, чьи острые края уходили в вышину, к небу. Так глубоко и узко было это ущелье, что небосклон казался темным и на нем сверкали маленькие звезды. Но, как узнал потом Гимли, до захода солнца оставалось целых два часа, и когда они выступили из Дунхарроу, день еще не завершился, хотя с точки зрения гнома это могли быть и сумерки иного дня, в совсем ином году или мире.
Всадники снова сели в седла, и Гимли вернулся к Леголасу. Ехали цепочкой. Наступил вечер, сгустился синий сумрак, а страх продолжал преследовать их. Леголас обернулся, чтобы что-то сказать Гимли, и гном увидел в глазах эльфа яркий блеск. За ними ехал Эльладан, последний в цепочке, но не последний среди тех, кто спускался сейчас по горной дороге.
— Мертвые идут за нами! — сказал Леголас. — Я вижу силуэты людей и лошадей, бледные знамена, похожие на клочья тумана, и копья, как ветви кустов в зимнюю туманную ночь. Мертвые идут за нами!
— Да, за нами едут Мертвецы. Их призвали, — произнес Эльладан.
Внезапно, как из трещины в стене, отряд вышел из ущелья: перед всадниками лежала высокогорная равнина. Бежавший рядом с ними ручей каскадами низвергался туда, холодно шумя.
— В какой части Средиземья мы очутились? — спросил Гимли, и Эльладан ответил: — Мы спустились к истокам Мортонда, длинной холодной реки, что впадает в море, омывающее стены Дол-Амрота. А потому вам незачем спрашивать, откуда у этой долины ее имя. Это Блэкрут, «Черный Корень».
Долина Мортонда на юге глубоко вдавалась в горы. Ее крутые склоны поросли травой, но в этот час все было серым, потому что солнце зашло, и далеко внизу, в домах людей мигали огоньки. Долина была плодородна и густо населена.
Тогда, не оборачиваясь, Арагорн во всеуслышание воскликнул: — Друзья, забудьте усталость! Вперед, вперед! Мы должны прибыть к Эрехскому камню до исхода дня, а путь неблизкий. — И они, не оглядываясь, проехали по горной долине и наконец добрались до моста через все ширящийся бурный поток – за ним дорога спускалась вниз.
При их приближении окна гасли, двери закрывались, а те, кого чужеземцы застигли вне дома, улепетывали с криками ужаса, точно олени от охотников. И в сгущающейся ночи то и дело слышалось: «Король Мертвых! Король Мертвых идет на нас!»
Далеко внизу звонили колокола, и все бежали перед Арагорном. Но Серый отряд спешил, а потому несся точно вдогонку дикому зверю, пока кони не начали спотыкаться от усталости. И вот, еще до полуночи, в черной, словно нутро горных пещер, тьме они наконец примчались к Эрехскому холму.