— Тогда я более необходим там, чем здесь, — решил Гэндальф и тотчас вновь покинул город, и белое сияние, исходившее от чародея, вскоре исчезло из вида. И всю ту ночь Пиппин, от которого бежал сон, в одиночестве простоял на стене, глядя на восток.
Едва колокола возвестили начало дня (их звон в беспросветной тьме прозвучал издевкой), как Пиппин увидел: впереди, на туманных просторах, где высились стены Пеленнора, вспыхнули огни. По крику часового все в Городе схватились за оружие. Время от времени полыхали красные вспышки, и в тяжелом воздухе медленно глухо раскатывался гром.
— Они взяли стену! — кричали люди. — Пробивают в ней бреши! Они идут!
— Где Фарамир? — в отчаянии воскликнул Берегонд. — Не говорите, что он погиб!
Первые новости привез Гэндальф. В середине утра он прискакал с горсткой всадников, сопровождая обоз. Повозки были битком набиты ранеными – теми, кого удалось спасти при разрушении фортов. Гэндальф незамедлительно отправился к Денетору. Правитель города сидел в высоких чертогах Белой башни, при нем был Пиппин. Денетор пытался сквозь тусклые окна разглядеть что-то на севере, юге и востоке и щурил темные глаза, словно желая пронзить гибельные сумерки, взявшие его в кольцо. Чаще и дольше всего он смотрел на север, по временам прислушиваясь, будто неведомое древнее искусство позволяло ему слышать топот копыт на далеких равнинах.
— Фарамир пришел? — спросил он.
— Нет, — ответил Гэндальф, — но он был еще жив, когда я уезжал. И все же он решил остаться с арьергардом, дабы отступление через Пеленнор не превратилось в бегство. Возможно, он еще какое-то время сумеет удерживать своих людей, но я в этом сомневаюсь. Враг чересчур силен. Ибо пришел тот, кого я более всего опасался.
— Но... не Повелитель Тьмы? — воскликнул Пиппин, от ужаса забывая о своем положении.
Денетор горько рассмеялся. — Нет, еще нет, мастер Перегрин! Он придет лишь в одном случае – торжествовать надо мной, когда все будет кончено. Он превращает в свое оружие других. Так поступают все великие властители, если они мудры, мастер коротыш. Иначе почему бы я сидел в своей башне, смотрел, размышлял и ждал, отправив на смерть даже родных сыновей? Ведь я еще могу владеть мечом!
Он встал, распахнул длинный черный плащ, и о диво! Под плащом оказались кольчуга и пояс, а на поясе – длинный меч с большой рукоятью, в черно-серебряных ножнах. — Так я ходил когда-то и так впервые за много лет проспал ночь, — сказал Денетор, — хотя за долгие годы тело мое утратило былую крепость и силу.
— Однако самый свирепый из полководцев повелителя Барад-Дура уже захватил вашу внешнюю стену, — заметил Гэндальф. — Король древнего Ангмара, волшебник, Дух Кольца, Глава Назгулов, Копье Ужаса в руке Саурона, Тень Отчаяния.
— Значит, Митрандир, вы нашли достойного врага, — усмехнулся Денетор. — Я давно знаю, кто главный над войсками Башни Тьмы. Вы вернулись лишь для того, чтобы сказать это? Или, быть может, вы отступили, потому что столкнулись с более грозной силой?
Пиппин задрожал, убоявшись внезапной вспышки гнева со стороны Гэндальфа, но опасения его оказались напрасными.
— Может быть, и так, — негромко ответил Гэндальф. — Но испытание нашей силы еще впереди. И если сказанные в древности слова справедливы, он падет не от руки человека и участь, ему уготованная, скрыта от мудрых. Но все же Вождь Отчаяние пока не идет вперед. Он скорее действует, руководствуясь вашими мудрыми словами, и гонит перед собой из тыла своих обезумевших рабов.
Я же пришел охранять раненых, которых еще можно вылечить, — продолжал Гэндальф. — Ибо в стене Раммас пробито множество брешей, и войско Моргула скоро прорвется в город во множестве мест. А главным образом я пришел вот зачем: скоро начнется битва на полях. Нужно подготовить отряд для вылазки, и лучше, если это будут верховые. В том единственная наша надежда, ибо только в этом Враг еще уступает нам: у него мало конников.
— И у нас их мало. Всадники Рохана явились бы сейчас очень кстати, — сказал Денетор.
— Но мы, пожалуй, скорее увидим прибытие других, — сказал Гэндальф. — К нам уже добрались беженцы с Кайр-Андроса. Остров пал. Вторая армия, вышедшая из Черных ворот, пересекает Реку на северо-востоке.
— Кое-кто упрекает вас, Митрандир, за страсть доставлять плохие новости, — сказал Денетор, — но для меня это уже не новость: я знал это еще вчера вечером. Что касается вылазки, то я уже думал о ней. Давайте спустимся.