Таков был темный Данхэрроу, творение давно забытых людей. Имя их племени было утрачено, и ни в одной песне, ни в одной легенде не сохранилось упоминаний о них. Никто не мог сказать, с какой целью соорудили они это место: как тайное укрытие или же как могилу своих королей. Здесь работали они в темные годы, задолго до основания Гондора. Теперь они исчезли, и остались лишь старые пюкелмены, сидящие на поворотах дороги.
Мерри уставился на эти линии марширующих камней: они были истерты и черны; некоторые покосились, другие были повержены, покрыты трещинами, разбиты; они выглядели как ряды старых и скудных зубов. Он пытался вообразить, чем они могут быть в действительности, и надеялся, что король не пойдет вслед за ними в потустороннюю тьму. Потом он приметил по обе стороны обставленного камнями пути группы навесов и палаток, но они были разбиты не ближе к деревьям, а, напротив, прижимались к краю обрывистого утеса. Больше их насчитывалось справа, где Фириенфилд был просторнее; а слева располагался лагерь поменьше, с высоким шатром по центру. Отсюда и выехал навстречу им всадник, и они свернули с дороги.
Когда он приблизился, Мерри увидел, что всадник — женщина с длинными вьющимися волосами, сверкавшими в темноте. Женщина была одета как воин и вооружена мечом.
— Привет, повелитель Марки! — воскликнула она. — Мое сердце радуется вашему возвращению.
— Приветствую тебя, Эовин, — ответил Теоден, — всё ли в порядке?
— Все хорошо, — сказала она, но Мерри показалось, что голос противоречит ей. Он бы даже решил, что она недавно плакала, если бы мог представить слезы на таком строгом лице. — Все хорошо. Утомительная дорога ждала людей, и трудно было увести их из домов. Раздавались недовольные голоса: слишком давно война не отрывала людей от полей. Но до злых дел не дошло. Теперь всё в порядке, как видите. Покои приготовлены: час вашего прибытия был загодя мне известен.
— Значит, Арагорн сюда приходил, — заключил Эомер. — А может, он все еще здесь?
— Нет, он ушел, — сказала Эовин, отворачиваясь и окидывая взглядом горы, темнеющие на юге и на востоке.
— Куда он направился? — спросил Эомер.
— Не знаю, — ответила она. — Он прибыл вечером и уехал вчера утром до того, как взошло солнце. Он уехал.
— Ты опечалена, дочка, — заметил Теоден. — Что случилось? Скажи мне, он говорил об этой дороге? — Король указал на линию камней, уходящих к Двиморбергу. — О Тропах Смерти?
— Да, повелитель, — сказала Эовин. — И он ушел в тень, откуда никто не возвращается. Я не сумела переубедить его. Он ушел.
— Стало быть, наши пути разошлись, — сказал Эомер. — Он пропал. Мы должны ехать без него, и надежда наша теперь еще слабее.
Медленно проехали они через невысокие заросли вереска, больше не разговаривая, пока не приблизились к королевскому шатру. Мерри увидел, что все готово и что не забыли и про него. Рядом с королевскими покоями была установлена маленькая палатка. Здесь он сидел в одиночестве, пока люди сновали, совещаясь с королем и выполняя его приказы. Наступила ночь, вершины гор на западе увенчались звездами, но восток был черен и мрачен. Строй камней терялся из виду, но за ними, чернее ночи, возвышалась огромная тень Двиморберга.
— Тропы Смерти, — пробормотал про себя Мерри. — Тропы Смерти? Что все это значит? И все они покинули меня. Все ушли навстречу судьбе: Гэндалф и Пиппин — воевать на Востоке, Сэм и Фродо — в Мордор, Скороход с Леголасом и Гимли — по Тропам Смерти. Но, я думаю, скоро придет и наша очередь. Интересно, о чем они говорят и что собирается предпринять король? Ведь отныне куда он, туда и я.
Лишь теперь он вспомнил, что очень проголодался, и отправился посмотреть, не испытывает ли в лагере кто-нибудь того же самого. Но в эту секунду пропела труба, и его пригласили к королевскому столу.
Внутри павильона часть пространства была отделена занавесями и устлана шкурами. Здесь стоял небольшой стол, за ним сидели Теоден, Эомер, Эовин и Дуинхир, вождь Хэрроудейла. Мерри остановился возле короля и ждал. Старый король, очнувшись от глубокой задумчивости, заметил его и улыбнулся.
— Мастер Мериадок, — сказал он, — вы не должны стоять: пока я в своей земле, вы должны сидеть рядом со мной и веселить мое сердце рассказами.