Слева от короля для хоббита было оставлено место, но никто не вспоминал о рассказах. Большую часть времени ели и пили в молчании, пока наконец, набравшись храбрости, Мерри не задал мучивший его вопрос:
— Дважды, повелитель, слышал я о Тропах Смерти, — сказал он. — Скажите, что это такое? И где Скороход — я имею в виду Арагорна, — куда он ушел?
Король вздохнул. Все молчали. Наконец заговорил Эомер.
— Мы не знаем, и на сердце у нас тяжело, — сказал он. — Что же касается Троп Смерти, то вы сами их видели. Нет, я не произнесу ни слова о дурных предзнаменованиях! Дорога, на которой мы попрощались, ведет к двери, там, в Димхолте. Но никто не знает, что лежит за дверью.
— Никто из ныне живущих, — сказал Теоден, — но в старых легендах, которые теперь вспоминают редко, кое-что говорится об этом. Если легенды, дошедшие до нас от первых сыновей Эорла, не лгут, то за дверью под Двиморбергом тайный путь под горами ведет к какому-то забытому холму. Но никто не осмеливается пройти по нему с тех пор, как Балдор, сын Брего, вошел в дверь и не вернулся. На пиру, который давал Брего, освящая завершение постройки Медусельда, Балдор, выпив полный рог, произнес необдуманные слова похвальбы — и никогда больше не вернулся к высокому старцу, чьим наследником он был. Говорят, мертвецы Белых Гор охраняют путь и не позволяют живым ступать по нему. Иногда они выходят из двери, как тени, и спускаются по каменной дороге. И тогда люди в Хэрроудейле плотнее закрывают двери и окна и замирают от страха. Но мертвые выходят лишь изредка, во времена больших испытаний и наступающей погибели.
— Но в Хэрроудейле говорят, — тихо сказала Эовин, — что совсем недавно в безлунную ночь прошло большое войско теней. Откуда оно — никто не знает. Оно поднялось по каменной дороге и исчезло в горе, словно спешило к месту встречи.
— Тогда зачем Арагорн пошел этим путем? — спросил Мерри. — Вы знаете какое-нибудь объяснение?
— Никто в мире живых не знает его цели, если только он не говорит о ней сам, по-дружески, — пояснил Эомер.
— Он сильно изменился с тех пор, как я его впервые видела в королевском доме, — поведала Эовин. — Он стал угрюмым и постарел, мне он показался обреченным на смерть.
— Может, он и обречен, — задумчиво сказал Теоден, — и мое сердце говорит мне, что я никогда больше не увижу его. Но он благородный человек высоких достоинств. Утешься этим, дочка, ведь ты, как мне кажется, горюешь из-за нашего гостя. Говорят, когда Эорлинги с Севера прошли вдоль Сноуборн в поисках убежища, Брего и сын его Балдор поднялись по лестнице на холм и пришли к двери. На пороге сидел старик, такой древний, что возраст его невозможно было определить. Некогда был он высок и могуч, но теперь напоминал замшелый камень. Они сперва и приняли его за камень, потому что он не двигался и не говорил ни слова, пока они не прошли мимо, намереваясь войти в дверь. Тогда раздался голос, будто бы выходивший из-под земли. К их удивлению, он говорил на западном языке. «Путь закрыт», — сказал он. Они остановились, посмотрели на него и поняли, что он жив, но не смотрит на них. «Путь закрыт, — повторил его голос. — Он проложен мертвыми, и мертвые охраняют его до тех пор, пока не пробьет час. Путь закрыт». «И когда же пробьет час?» — спросил Балдор. Но не получил ответа, потому что старик умер и повалился лицом вниз. И больше ничего о древних жителях этих мест наш народ не узнал. Но, может, давно предсказанный час пробил, и Арагорн сумеет пройти.
— Но каким способом человек может проверить, пробил ли час? Только осмелившись ступить за дверь, — сказал Эомер. — Я не пошел бы этим путем, даже если бы все войско Мордора стояло передо мной, а я был бы один и не имел другого убежища. Как жаль, что такая судьба выпала могучему человеку, необходимому нам! Разве мало зла на земле, чтобы искать его под землей? Тем более во время войны. — Он умолк, и в тот же миг снаружи донесся шум: кто-то выкрикивал имя Теодена.
Капитан королевской гвардии отодвинул полог.
— Вестник Гондора, повелитель, желает немедленно предстать перед вами.
— Пусть войдет! — сказал Теоден.
Вошел высокий человек, и Мерри с трудом сдержал крик: ему показалось, что воскрес Боромир. Потом он увидел, что это не так: человек был ему незнаком, хотя так похож на Боромира, что можно было принять их за родственников. Подобно Боромиру, был он высок, сероглаз и горделив. Поверх его кольчуги был накинут темно-зеленый плащ, на шлеме впереди сияла маленькая серебряная звезда. В руке он держал стрелу с черным оперением и стальным наконечником, окрашенным в красный цвет.
Он опустился на одно колено и протянул стрелу Теодену.