Вот теперь точно всё. Спустя пару секунд рядом появилась встревоженная Цане. Грязная, окровавленная, подранная, с суматошным блеском в глазах, но счастливая, что пережила этот кошмар. На фоне пламени смотрелась словно богиня войны. Аж дымилась вся. Видимо, всё же справилась со своим противником. «Молодец», — мысленно похвалил фуци.
— Бежим! — проорала мне на ухо как будто я глухой.
О ране можно было позаботиться и чуть позже. Канью, со всех сторон прикрыв барьером от обжигающего пламени, довела нас до подвала. Ещё и временный навес сверху соорудила, чтобы увеличить запас времени.
— Ты ранен? — серьёзно обеспокоилась девочка, втянув носом воздух.
— Жить буду. Прихвати повязкой сверху. Пока и так сойдёт.
Прислушавшись к доносившемуся сверху треску огня, пожиравшего аптеку, Цане торопливо принялась оказывать первую помощь. О запашке оттуда лучше было не задумываться. Как и о капающей сверху крови, просачивающейся между досками пола.
— Не затягивай так сильно, женщина! — взвыл от острой боли в отбитых рёбрах. — Смерти моей хочешь? Ты, вообще, на чьей стороне?
— На стороне тех, кто тебя не любит! Ты приносишь мне неудачи, — обвинили меня, завязывая прочный узел.
По подземному ходу, напоминающему туннель для отвода сточных вод, забрались довольно далеко от, теперь уже бывшей, аптеки. Он привёл в какой-то погребок, где хранились соленья и маринады. По пути парочку попробовал. Совсем недурно. Так, с баночкой солёненьких огурчиков в руках и вылез наружу, аппетитно хрустя. Настроение было приподнято-боевое, несмотря на рану.
Не понял, чего это на меня так странно посмотрели Канью и Цане. Может, тоже проголодались.
— Будите? — щедро предложил спутницам.
Отказались. Ну как хотят, мне же больше достанется. Полез рукой за следующим огурчиком.
— Тонг, тебя не смущает, что ты ранен? — заинтересовалась Цане. — Весь в крови и дерьме. Мы едва не сгорели. Не захлебнулись в сточной канаве. Не лишись голов. По твоей милости, — повысила голос, обвиняя меня во всех грехах.
— Неа, — равнодушно пожал плечами. — Так что теперь, из-за этого на диету садиться? Кишки-то целые. Точно не будешь?
Посмотрев в тёмное небо, с сожалением вздохнул. Опоздал. Вот что за невезение.
Цане в это время оглядывалась по сторонам. Рассматривала какие-то дворы, хозяйственные постройки, заборы. Чуть дальше виднелся небольшой пустырь. Зато, с другой стороны, возвышался целый жилой комплекс из нескольких соединённых между собой зданий и павильонов. Хорошо освещённый, украшенный скульптурками, декоративными кустами, множеством фонарей и обилием решетчатых ставен, закрытых бумагой. Заметила ряды открытых балкончиков и террас, на которых стояли женщины в ярких шелковых платьях, украшенных всевозможными рисунками и узорами. Все они смотрели в сторону города. Что примечательно, бумажные подвесные фонари на здании были красного цвета.
Проследив за взглядом Цане, увидел это чудо. Ни одного мужчины рядом с женщинами так и не заметил, сколько не высматривал. Хороший знак.
— То пусто, то густо. Бордель. Вроде неплохой. Может, и не элитный, но марку держит. Зайдём? — простодушно предложил безо всякой задней мысли.
— Зачем? — Цане смерила меня нехорошим взглядом.
— Что ты как маленькая. Чтобы привести себя в порядок. Или предлагаешь в таком виде топать через весь город непонятно куда? Искать встреч непонятно с кем? Тебе так хочется продолжить бойню? Нет? Так и подумал. Я же, в отличие от тебя, хочу по-человечески умыться, поесть, поспать. Нам нужно на время затаиться. Какое-нибудь укрытие. Желательно комфортабельное, с услугами, где всё под рукой. Не забывай, я ранен. Сама же сказала. Вот, — показал рукой в направлении борделя. — Идеальный вариант.
— Почему мне кажется, что ты всё это придумываешь прямо на ходу, — с подозрением прищурилась Цане, сверля меня проницательным взглядом.
— Тебе кажется, — скромно возразил, отодрав от замызганной по самое не хочу одежды прилипший кусок чьей-то кожи. — Кстати, у тебя деньги есть? — перевёл тему.
— Допустим, — не стала отрицать.
— Одолжишь? На недельку, — сложил перед собой руки, выражая просьбу.
— Если только на неделю, — как-то слишком легко согласилась Цане, передавая мешочек с деньгами.
Заглянув внутрь, подивился. Да она сама щедрость сегодня. Интересно, что на неё нашло. Или тоже хочет поскорее посетить купальню, полежать в горячей ванне.
— Канью, можешь радоваться. Сегодня нам не придётся спать под забором и шариться по помойкам, — преувеличенно бодро обрадовал девочку. — Мы идём в бордель!
— Ты как-то странно это сказал, — Цане так и не избавилась от сомнений. — так, стоп! — опомнилась, ухватившись за мои слова. — Что значит, сегодня? А раньше так уже поступали?
— Дорогая, ну не при ребёнке же, — укорил вспыхнувшую от возмущения и злости фуци.
С трудом отбившись от расспросов Цане, возглавил шествие нашей жуткой компании. Когда девушка, встречающая гостей в холле, увидела нас, у неё чуть припадок не случился. Её помощница, в строгом синем платье с жёлтым поясом, оказалась более впечатлительна. С визгом бросилась бежать, едва не спотыкаясь в своих узких туфельках, поддерживая юбку. Нервная какая-то. Новенькая, наверное.
— Здравствуйте уважаемая. Гостей ждёте? — с широкой улыбкой, по-доброму спросил молодую барышню.
Девушка, побелев как мел, сползла по стеночке. Не понял, а с этой-то что. Озадаченно заглянул за стойку, чтобы убедиться, дышит ли. В холле было подозрительно пусто и тихо. Даже позвать на помощь некого. А нет, вон бегут. Со странными выражениями лиц.
— Себя в зеркало видел, гость? — недовольно зашипела на ухо подошедшая ближе Цане. — Ты как будто в крови искупался. Ещё в чьих-то мозгах, — добавила, сняв ошмёток, который я пропустил. — У тебя белеют только глаза и зубы. Которые ты девочке и продемонстрировал. Полный рот зубов, все сразу.
К нам по лестнице спешно спустилась хозяйка этого заведения. В сопровождении троих мрачных мужчин, вооружённых мечами, с на лобными повязками чёрного цвета. Пожилая женщина, всё ещё сохранившая остатки былой хорошенькой фигуры и красоты, подчёркнутой толстым слоем макияжа, держась уверенно, с достоинством. Женщина беглым взглядом осмотрела нашу троицу, стараясь ничего не упустить. Даже не вздрогнула, показывая хорошую выдержку и твёрдый характер.
— Чем могу помочь, уважаемые? — сухим тоном потребовала объяснений.
На отключившуюся девушку бросила всего один взгляд, убеждаясь, что она ещё дышит.
— Мыться, стричься, столоваться и спать! — с громким стуком опустил пухлый кошелёк на столешницу стойки.
Ещё раз по-доброму улыбнулся. Её спутники несколько нервно дёрнулись, стискивая рукояти мечей. Хозяйка вновь окинула нас взглядом, только уже более вдумчивым и оценивающим. От меня исходил жуткий запах крови, но не ощущалась её жажда. Скорее производил впечатление пусть и грязного, взъерошенного, но усталого, сытого, довольного собой кота, обожравшегося сметаны. Тонкий нюанс, который заметила хозяйка, но не заметила девушка за стойкой.
— Золото обычное? — уточнила сразу.
Какой интересный вопрос. И многообещающий.
— Имперское. С монетного двора его самого.
— Линь, — повысив голос, кликнула хозяйка борделя. — Линь! — ей пришлось повторить приказ срочно явиться, интонацией передав, что она с ней сделает в противном случае.
Девушка, что осторожно выглядывала из-за угла, торопливо подбежала, кланяясь хозяйке. Ей определённо не хотелось здесь находиться, но мадам она боялась больше, чем нас.
— Линь здесь, госпожа Жуй.
— Проводи гостей в купальни. Отмыть, почистить, приготовить сменные одежды. Эти, — на секунду замешкалась, оценивая их состояние, — сжечь. Накрыть стол в третьем хризантемном зале. Какие-нибудь особые предпочтения будут? — уточнила уже у нас.
— Побольше мяса и рыбы, — скромно попросил хозяйку. — Остальное не принципиально. Огурчики у меня с собой.
Хозяйка продублировала мои пожелания. Посмотрев на Цане и Канью, всё же уточнила, довольно любопытно обыграв интонациями свой истинный интерес.