***
По улице в направлении площади, неспешно шла колоритна троица путешественников. Седой дед, с нечёсаными космами, всё ещё крепкий и жилистый, как старый вяз, мужчина, выглядящий рассеянным странствующим философом, постоянно витающим в облаках, и молодая девушка с необычным, бледно-розовым цветом волос. Под правым глазом у неё виднелась небольшая изящная татуировка иероглиф, означающая, — меч. Все трое в одинаковых свободных одеждах светлых тонов, присущих членам секты боевых практиков. Также у каждого при себе имелся длинный прямой меч цзянь в простых ножнах.
Старик со скукой разглядывал толпу, ни на ком не задерживая взор дольше мгновения. Мужчина и вовсе словно спал на ходу, непонятно как, не спотыкаясь и не натыкаясь на прохожих. Самая возбуждённой и любопытной среди них оставалась девушка, для которой всё происходящее было в диковинку. Она с интересом разглядывала такое большое скопление самых разных людей, пробегая жадным взглядом по прилавкам, однако, дисциплинированно держалась рядом со старшими, не отвлекая их своими просьбами или вопросами.
— Шумно, — сокрушённо вздохнул мужчина, жалуясь на некомфортную для него атмосферу праздника.
— Тебе шумно даже в пещере на уединённой культивации, — проворчал дед. — Потому что слишком умный. Чем больше в голове мыслей, тем громче они друг с другом спорят. Давно уже советовал выкинуть их из головы. И сразу настанет мир и покой. В доме должен быть только один хозяин.
Мужчина хотел сострить, что уж деду-то собственные точно не мешали, но промолчал. Потому что умный, а старейшина сильный. И несдержанный. Со своим уродливым шрамом, наискось идущим через всё лицо и неряшливым внешним видом, он производил довольно пугающее впечатление. Взглянув в его выцветшие голубые глаза, в глубине которых плескалась сама смерть, прохожие заблаговременно старались очистить дорогу страшному деду с настолько ужасающей аурой.
— Может, лучше пойдём домой, — в который раз предложил мужчина со скрытой надеждой. — Яо, ещё не готова бросаться в бурный горный поток приключений.
— А когда будет готова? — недовольно нахмурился старейшина. — Когда родит уже третьего ребёнка и её зад не будет проходить в дверь? Раз уж назвалась гением меча нашей секты, восходящей звездой, так уж пусть будет добра, восходит, а не зависает у горизонта. Лучший способ научить щенка плавать, бросить его в реку. Хочешь научить его кусаться, брось к другим псам и кинь всего одну косточку на всех.
Старик был непоколебим. Мужчина с неодобрением покосился взглядом на девушку, которая нисколько не возражала такой трактовке учебного плана. Если старейшина сказал надо, значит, надо. Она была послушной ученицей. Иначе ей было не выжить при таких-то наставниках. Чего зря забивать себе голову. Лучше забить её какими-нибудь лакомствами. Когда ещё в следующий раз попадёт в город.
Внезапно один из пешеходов неожиданно вынырнул из толпы, чей путь случайно пересёкся с их. Не обратив внимание на ауру старика, распугивающую людей, глубоко погруженная в свои мысли, молодая женщина едва с ним не столкнулась с их группой. Даже не замедлив шага, спокойно прошла под самым носом, обдав запахом незнакомых благовоний. Старик чуть не взорвался от такой наглости, с трудом успев притормозить, чтобы не задеть её плечом. Обычно это его старались обходить стороной, а не наоборот.
Открыв рот, чтобы высказать всё, что он о ней думает, старик присмотрелся повнимательнее к уже уходящей женщине, так и оставшись стоять с глупым видом. Опомнившись, направился следом, но не для того, чтобы догнать, а убедиться в своей правоте.
— Не понял. А эта с*** что здесь забыла? — озадаченно почесал голову.
— Твоя знакомая?
Удивившиеся спутники старика также присмотрелись к женщине, но ничего выдающегося не заметили. Да красива, да необычна, да чужестранка, ну и что тут такого.
— Почаще бы хоронить таких знакомых и поглубже. В самом пекле, — раздражённо поморщился старик. — Уже и сюда добрались, дери их Ичи в зад.
— Старейшина Лу, это враг? — любопытство девушки подскочило сразу до небес.
Она по-новому, оценивающе присмотрелась к женщине, пытаясь понять, насколько та сильна. Можно ли бросить вызов.
— Это большая проблема, — уклончиво ответил старик. — К счастью, интересы секты Лунного меча и оазисов Мёртвых песков не пересекаются. И слава богам. Та ещё заноза в заднице. По молодости заглядывал в их «гостеприимный» край за Великий горный раздел. Искал приключения на свою задницу. Нашёл. Некоторые из наших старых чудовищ, фанатиков меча, кому глаза затмевало блеском собственного совершенства, тоже отправлялись к ним в гости. Сравнить чьё мастерство круче. Кто-то возвращался, кто-то нет. Далековато всё же. Пока доберёшься, поседеешь, даже если таким не был. И не только от времени.
Немного помолчав, что-то вспоминая, продолжил делиться мудростью.
— Их оазисы лежат в закрытой земле, за кругом отчуждения. Говорят, там их заперли боги, когда надоело уже разгребать беспорядок за людьми из народа медива. Слишком уж беспокоились соседи. Постоянно кого-то резали. Вот и осерчали от постоянных жалоб. Наворотили преград на границах Мёртвых песков, чтобы не шастал туда-сюда кто попало. Добраться туда всё же можно, но зачем. Нас не любят там, здесь не любят их. Непонятно зачем эта курва сюда забралась. Не самый для них ближний свет, — усмехнулся одному ему понятной шутке.
— Может тоже пришла поучаствовать в испытании древнего предка? — предположил мужчина.
— Тогда как и говорил ранее, она будет одной большой занозой в заднице. Вынуть сложно, попросить помощи стыдно, пока избавишься, замучаешься.
Повернувшись к девушке, внимательно его слушавшей, строго предупредил.
— Запомни девочка, кто бы что ни говорил, они не бессмертны. Дохнут не хуже других. И кровь у них мало чем отличается от нашей. Но, если нет необходимости, на конфликт первой не нарывайся. Коварное и злобное племя. Очень неудобные враги со своими заморочками. Если всё же столкнётесь на узкой тропинке и поймёшь, что дальше пройдёт только один, не сдерживайся. Вложи всё в один удар. Выживешь, станешь сильнее. Если тропинка не настолько узка, проходи мимо. Пусть и мерзкие людишки, но какой-то кодекс чести блюдут. С ними можно иметь дела, но лучше, не стоит.
— Поняла старейшина, — почтительно ответила Яо, принимая совет к сведению.
— Чем знамениты? — заинтересовался мужчина, имея в виду стиль боя.
— По-разному. Смотря из какого оазиса. Не обо всех знаю. Сейчас посмотрим. Что-то такое вроде почудилось на самой грани.
Пока ещё женщина не успела раствориться в толпе, старик пальцем оттянул себе веко, расфокусировав взгляд. У него был очень богатый опыт, развитая интуиция и под стать опыту духовное восприятие. Несколько долгих секунд, пока не скрылась за чужими спинами, старик пытался что-то такое углядеть, чего не могли остальные.
Потеряв цель, устало помассировал себе виски.
— Как есть курва, — беззлобно выругался. — Так и думал. Длинный слегка изогнутый меч на спине заметили?
— Меч? — удивились его спутники ничего такого не припомнив.
— Вот-вот молокососы, — довольно осклабился старик их промахом. — Всему вас учить и учить. Если не ошибаюсь, оазис Воющих духов. Вроде там взращивают путь меча. Уже сталкивался. Как раз к ним наши ящеры и бегали позвенеть железками. С переменным успехом. Ну и их выжившие из ума кретины, упившись настойки на кактусах, совершали ответные визиты. Славные были времена, — мечтательно прикрыл глаза, широко улыбаясь.
— Значит, она тоже мечник? — услышала главное Яо, чьи глазки азартно заблестели в предвкушении. — Старейшина, как вы считаете, чьё искусство меча лучше? Стиль восходящей луны или стиль Воющих духов?
— Не скажу, — добродушно усмехнулся старик. — Когда-нибудь сама выяснишь. Будет стимул к чему стремиться. В мире много самых разных путей познания меча. Всевозможных уловок и приёмов. Каким-то легче противостоять, каким-то нет. Всё зависит от мастерства их владельцев, а не от того насколько тот или иной стиль старше, или заковыристее. Вот к чему тебе нужно стремиться. К абсолютному мастерству в искусстве владения клинком. Узнавай, учись, перенимай, находи слабости, сокрушай, превзойдя их всех ученица. Только тогда восходящая луна начнёт озарять небеса вне зависимости от того, зашло ли солнце других школ ли нет. Станешь поистине бессмертной, чьё имя и спустя века будет вызывать дрожь по всему миру.