– Только не это чудовище. Отец, ну почему не шкаф или стол? – страдальчески поморщился. – Почему ЛОШАДКА?! – не выдержав, прокричал, выплёскивая наружу весь ужас, пережитый в детстве.
Думал, что уже забыл об этом травмоопасном кошмаре из прошлого. Избавился от него, наконец. Спасибо за напоминания. Она же только выглядит надёжной, а сама на ногах держится не крепче пьяной вусмерть лошади. Там баланса нет от слова совсем. Отец меня к ней частенько привязывал, чтобы не мешался под ногами, не сбегал, ничего не ломал, сидел себе тихонько в уголке, качался, изображая бравого кавалериста.
– Ну здравствуй, мой первый, непобедимый враг. Переживший три утопления, два закапывания, четыре сбрасывания с горы, три дарения соседским мальчишкам и пожар, уничтоживший амбар. Тогда, мне казалось, отец любит тебя гораздо больше, чем родного сына. Каждый раз находя и возвращая.
Лошадка, тихонько скрипнув, без видимой причины качнулась, склонив передо мной голову. С вызовом, как почудилось.
Проклятый страж. Это же бесчеловечно. Пробудил глубинную детскую травму. Как бы теперь вновь о ней забыть. Если так посудить, то в следующий зал лучше, вообще, даже не заходить. Не представляю, что может быть хуже этого. Разве только быть застигнутым тем, кто втравил меня в эту дурно пахнущую историю, за принятием совместной ванны с его женой, дочерью или сестрой. А лучше, всеми сразу. Голышом. В обнимку. Пожелал ненавистному стражу самое страшное, что смог придумать.
В следующий зал прорваться удалось только спустя полчаса. В разодранной одежде, с кучей синяков, разбитым носом и рассечённой бровью. Вышедшего как после ожесточённого сражения с целой армией. Причём не победив, а с большим трудом сбежав от этого прыткого козла, прикидывающегося безобидной лошадкой. Ага. Да там и дракон бы сбежал, поджав хвост. Чёртова размалёванная деревяшка. Не зря я её в детстве так сильно боялся. Как знал, что она пытается от меня избавиться. А шустрая-то какая, чуть до смерти не забила, животное. Благодаря воплощённым страхам её ни одна стихия не брала. Сделав практически неуязвимой.
Придержав сползающие штаны, огляделся. Только сейчас обратив внимание на странный запах. В центре зала обнаружил здоровенную деревянную бадью, исходящую паром от горячей воды, засыпанную множество лепестков роз. Рядом стояли переносные, расписные ширмы, низенький столик, деревянные лавки, тазик, полотенца, небрежно брошенный на одну из них халат, курильница благовоний. В горячем, влажном воздухе приятно пахло цветочным мылом и какими-то душистыми травами. Встретившись взглядом с опустившейся в воду по самые глаза синекожей молодой девушкой, почти подростком, с заострёнными, недлинными ушками, тонкими чертами лица, золотистыми глазами, округлившимися от удивления и испуга, приветливо улыбнулся.
– Светлого вам дня, барышня. Как водичка? Тёплая?
Не дожидаясь ответа, за секунду избавился от рубахи, пояса и штанов. Двигаясь на ускорении. Буквально сорвал, всё равно теперь их проще выкинуть, чем отстирать и починить. Прежде чем барышня, судя по внешности из расы джинов, успела что-то сказать или предпринять, стрелой метнулся к бадье. Бесцеремонно запрыгивая прямо в неё. Ныряя под воду. Вынырнув, шумно сплюнув воду, принялся энергично смывать с себя грязь, пользуясь моментом, пока не успела очухаться. Уже догадываясь, чем всё это закончится. Раз уж так сложилось, чего теперь терять. Сам виноват. Всё равно дважды казнить не смогут. Зато, хоть помыться успею, чистеньким встретив своих палачей.
Своими неожиданными действиями сумел выиграть несколько драгоценных секунд. Прислушавшись к совету голосов. Они же плохого не посоветуют. Правда, такое ощущение, с каждым днём из-за их влияния постепенно скатываюсь к какому-то безудержному, шальному ребячеству, что для меня не слишком-то характерно. Незаметно меняясь и, скорее всего, не в лучшую сторону. С чем ничего не мог поделать. Как и говорил Алайнэ, у любой силы есть своя цена. Ладно, не будем о грустном.
– Подвинься, – бесцеремонно через неё потянувшись, зачерпнул из плошки жидкого мыла.
Степень смущения и ярости джинны, сменившей окрас с синего на багровый, достигла нового пика. Она вдруг вспомнила, вообще-то, ей здесь в принципе ничего не грозит. Учитывая, кто она и кто я. Бадья разлетелась в щепки, вышвырнув меня из неё как из катапульты. Пролетев через весь зал, сильно ударившись о стену, почувствовав, как затрещали бедные косточки. Хорошо, заранее успел сгруппироваться, превратив свою ауру ци в подобие подушки.