Дальнейшее вообще, напоминало театр абсурда. Светлячок мгновенно превратился в крохотную звёздочку, сразу же исчезнувшую во вспышке света. В момент исчезновения, выпустившую волну едва ощутимой, странной, неопознанной энергии, вызывающей рябь пространства. В духовном восприятии обладающей не только уникальной частотой, но и лиловым цветом. Где-то на заднем фоне, прямо в голове, неожиданно послышались десятки неразборчивых тихих голосов, так же внезапно исчезнувших, как и появившихся.
Волна искажения моментально растворилась в окружающей среде бесследно и беззвучно, как будто её никогда и не было. Не тронув ничего, ни листика, ни травинки. Однако кое-что всё же изменилось, незаметно для глаз. Окружающая действительность преобразилась. Словно нашло наваждение.
Небольшой участок леса осветился мягким, приятным глазу светом самого обычного на вид бумажного фонаря с горящей внутри свечой, подвешенного на ветвь ближайшего дерева. Как и положено, с порхающими вокруг ночными мотыльки, привлечёнными светом. Под ним наблюдался привычный в таких случаях световой круг, разгоняющий тьму, внушающий ощущение тепла и покоя. Из-за красной обёрточной бумаги, освещение приобрело схожий цвет, окрашивая окрестности в тёплые тона. Да и сам лес неуловимо изменился, став казаться более ухоженным, домашним, приятным глазу что ли. Деревья немного расступились, образовав небольшой пяточек свободного пространства, окружив его плотным кольцом. Но самые большие изменения произошли со мной. Изменился не только мой внешний вид, но и внутреннее состояние. Очаг моментально потух, возвращаясь в прежнее сжатое состояние. Кровь резко успокоилась, прекратив выделять дикую прорву энергии. Перестала буйствовать. Всё что накопилось внутри, рассеялось как дым на ветру. Заодно очистилось сознание, избавляясь от чужого, как теперь понял, влияния. Случилось то, чего ранее опасался. Словил очередной привет от не вовремя проснувшейся памяти крови. Интересно, кто же мне всё–таки помог. И помог ли.
Если не касаться внутренних изменений, то внешние поражали не меньше. Теперь я стал казаться старше и выше ростом. Цвет волос изменился на ярко бардовый. Такое ощущение, ещё и слабо светившихся в темноте. Одежда из пыльного, дорожного костюма, превратилась в роскошный однотонный наряд этакого придворного франта. Скромный, но со вкусом, без украшений, идеально чёрного цвета, хорошо смотрящегося на фоне значительно побледневшей кожи. Кроме того, пускай этого не видел, но откуда–то знал, что моё лицо скрыла густая тень, не позволяющая его рассмотреть, не взирая на свет фонаря. Вуаль тьмы не зависела от внешних источников света, существуя сама по себе. Она также оказалась непрозрачна и для духовного зрения, размывая его. В темноте, яркими пятнышками светились лишь багровые радужки глаз, окружённые едва различимым ореолом солнечной короны, гипнотизируя своими переливами.
Всё произошло настолько быстро и внезапно, что сориентироваться в обстановке я просто не успел. Как и «кабанчик», заставший только самый конец, когда новая реальность уже сложилась.
Только что вышедший из кустов человек от неожиданности дёрнулся, наткнувшись взглядом на мою фигуру с затемнённым лицом, стоящую в непосредственной близости, подсвеченную светом фонаря. От испуга вскрикнув тонким голосом, он рефлекторно вскинул руку, бросая метательный нож. Блеснувшее на свету лезвие рыбкой ткнулось мне прямо в грудь, погружаясь в сердце по самую рукоять. Я бы ни за что не позволил этому произойти, если бы не впал в ступор от появления фонаря, которого ещё секунду назад здесь не было. Готов поклясться. Поэтому смотрел на него как на воскресшего покойника. Мельком отметил, что на фонаре нарисован иероглиф, переводящийся как блуждающее облако. И вообще, с этим фонарём у меня чувствовалась некая загадочная связь, ещё сильнее сбивая с толку. Как будто я его уже где–то видел, помня о нём. Или знал связанную с ним историю, но сейчас забыл. Что–то такое крутилось на краю сознания, но никак не давалось.