- Хорошо-хорошо, ты победил, - кряхтя от напряжения, прохрипела я.
Но парень не спешил отпускать. Наконец до меня идиотки дошло, что он испытывает ко мне влечение. Причём это читалось не только в обезумевших глазах Мидо, но и ощущалось телом (по давлению чем-то затвердевшем и горячим чуть ниже и левее того места, где у меня находился шрам от аппендицита).
- Вставай, немедленно! - скомандовала я.
Самый послушный ученик не отреагировал, а только уткнулся носом мне в шею и томно задышал.
- Перестань, тебе говорю! - уже перешла я на крик и беспомощно задёргалась. - Отпусти!
Но большой вес и крепкие захваты (научила же на свою "жэ") не позволяли ничего сделать. Сейчас моё беззащитное тело полностью во власти возбуждённого молодого мужчины.
Мидо поцеловал меня в надключичную ямку и, прежде чем я успела возмутиться, жадно впился губами в мои уста.
Сумела выдернуть левую руку и яростно заколотила парня по спине. С таким же успехом можно разбивать ворота средневекового замка, используя вместо тарана надувной "банан" с черноморских пляжей. Тогда стала кусаться, но это только раззадорило насильника.
"Только бы не услышал возню, Тузик. Иначе, придётся как-то объяснять в деревне, почему от толстячка осталась кучка пепла. На меня и так многие смотрят с опаской. А то, что может произойти, заступись за меня Дракончик, никоим образом не добавит очков рейтинга", - мелькнула в голове глупая мысль.
А вот помощь Вотара, действительно не помешала бы - уверена, что мастер спорта по борьбе сумел бы вывернуться. Ну почему сегодня Серому снюсь не я? "Хотя, может это и к лучшему", - решила я, вспомнив, что сотворил земляк напавшей на меня пьяной компанией. Мидо хоть и одурел, но калечить его многочисленными переломами (меньшей кровью насильник от Тарасова не отделался бы) не хочется.
Спустя минуту подросток насладился и оторвал от меня окровавленные уста. Потом вдруг, словно его окатили ведром колодезной воды, резко вскочил и попытался поднять меня. В ответ я отвесила звонкую пощёчину. Пелена сумасшествия на глазах Мидо сменилась на виноватый взгляд, и испуганный парнишка залепетал:
- Прости, сам не знаю, что на меня нашло.
- Пошёл вон, - сдерживая слезы, ответила я и отвернулась.
- Олика, обещаю, этого никогда не повторится. Извини, пожалуйста. Никогда себе этого не прощу. Ты такая… такая… а я… позволил… прости… Олика…
- Уходи.
Мидо страдальческим голосом сбивчиво запричитал:
- Не гони меня, Олика, прошу тебя… Просто думал… до этого я никогда… не смел… и я не хотел… Не гони меня, Олика…
Я молчала.
Парень повесил голову и промолвил:
- Ты, наверное, думаешь, что я ещё ребёнок. Но это не так! Я уже мужчина и люблю тебя! По-настоящему люблю, как взрослый!
Уничтожающим взглядом я посмотрела на него и процедила сквозь зубы:
- Да, ты не дитя. Ты - не умеющий сдерживать позывы к размножению молодой и глупый самец. Чем ты лучше тех "мужчин", что недавно на этом самом месте избивали тебя и пытались меня изнасиловать? И откуда тебе знать, что такое любовь?
Мидо поник и побрёл в деревню. Провожая его взглядом, я испытывала двоякое чувство: с одной стороны теряю преданного друга, но позволить ему остаться безнаказанным нельзя.
Да, мальчишка перегнул палку. Но не более, чем остальные в этом мире. Его ведь никто не учил, как правильно ухаживать за дамами. Подобное проявление чувств к противоположному полу - норма для Пангеи. Если женщина не особо против, то такое грубоватое обращение не считается чем-то из ряда вон выходящим. Может обернуть всё в шутку и забыть произошедшее? Кроме того, мне даже чуточку понравились его неумелые поцелуи.
Парень уже взобрался на взгорок и обернулся.
- Я люблю тебя, Олика! - крикнул он, а потом чуть тише добавил: - Прости ещё раз.
Смотрю на него, не отводя глаз, но молчу. Не выдержав моего взгляда, Мидо отвернулся, снова сгорбился и пошёл прочь.
Что я наделала? Ведь сама же виновата - зачем дразнила и "вертела хвостом"? Не знаю, может, поступаю неправильно, но решила простить. Пробивающиеся сквозь толщу падающей воды два светящихся красным зрачка только обнадёжили в том, что приняла верное решение. Получается, Тузик за всем наблюдал, но не выскочил из пещеры и не вступился за меня - значит, не почувствовал, что от Мидо исходит настоящая опасность?
- Подожди, - промолвила я чуть слышно. Однако мой горе-вздыхатель замер, сам не понимая, почудился ему мой голос или нет. Так и стоял без движения, боясь пошевелиться и спугнуть робкую надежду. Подошла, обняла сзади могучие плечи и шепнула:
- Целоваться ты не умеешь, но я тебя научу.
Мидо
- Подожди, - донёсся до меня слабый голос Олики. Или показалось?
Остановился и замер. Сзади раздаются её лёгкие шаги. Девушка подходит всё ближе и ближе. Что делать? Закрыл глаза и жду, что произойдёт. Вздрогнул от неожиданного прикосновения и услышал, как та, которую я так бессовестно обидел, ласково шепнула мне на ухо:
- Целоваться ты совсем не умеешь, но я тебя научу.
Удивлён! Не верю! Это она мне сказала?! Развернулся и, прежде чем успел открыть рот, Олика кинулась мне на шею и наши уста соединились.
Ух-ты! Не знал, что в этом деле можно использовать не только губы, но и языки! Уж не сон ли это? Неуверенность моя постепенно исчезла, и я начал дрожащими руками гладить спину Олике. А она, в порыве страсти, впилась ногтями в мои лопатки. Жутко больно, но безумно приятно! Потом я осмелился и одной ладонью "соскользнуть" на попу девушке, а пальцами другой нежно прикоснулся к упругой груди подруги. Она не против! Неужели это происходит со мной? Не верю своему счастью!
И тут дочь старосты резко меня оттолкнула со словами:
- Нет! Это неправильно! Так нельзя!
- Почему?! - опешил я.
- Потому, что я - взрослая женщина, а ты - мальчик.
- Я - мужчина! Мне почти семнадцать!
- А мне скоро тридцать один. Я почти в два раза старше тебя.
- Зато, когда мне исполнится столько же лет - тебе будет всего сорок пять!
- О, Боже! Больше никогда не говори при мне таких цифр о моём возрасте.
- Просто имею в виду, что с годами разница станет не столь заметна.
- Ну, конечно! Я же буду - "ягодка опять", - не совсем понятно ответила Олика.
- Но, милая, ведь это такие мелочи для любящих друг друга людей. Вон, у эльфийских семей, жена вообще может на сотни лет быть старше мужа.
- Стоп, Мидо! Что-то не припомню, чтобы признавалась в любви к тебе. Да, я не против того, чтобы мы ПРОСТО ДРУЖИЛИ. Пока не подрастёшь. Хотя бы до восемнадцати лет.
- А потом?
- Потом посмотрим.
- Хорошо, любимая, буду ждать столько, сколько пожелаешь. Ведь моё чувство не сводится к тому, чтобы спать вместе. Мне достаточно милого взгляда и уверенности, что не безразличен тебе.
- Красиво сказал, - улыбнулась Олика, - даже не ожидала от тебя таких речей. Скрывать не стану: мне тоже приятно твоё общество. Но не могу однозначно утверждать, что это любовь. Мне необходимо разобраться в себе.
- Понимаю, девочка моя. Не буду торопить.
- Ещё просьба, Мидо.
- Да, дорогая!
- Не называй меня такими словами. Обращайся просто по имени.
- Как скажешь, Олика.
- И держи в секрете наши отношения.
- Ладно.
- Молодец, - сказала девушка и чмокнула меня в щёку. - А теперь иди. Мне хочется побыть одной.
Я ничуть не обиделся. Лишь на прощанье кивнул, обнял дочку старосты за плечи, чмокнул в ушко и ущипнул за ягодичку.
Самая прекрасная девушка не свете звонко взвизгнула, в ответ шлёпнула и меня по мягкому месту и тоже поцеловала. В губы!
Она простила меня! Более того, я ей симпатичен. Чего ещё нужно для счастья?!
Теоларинэ
- Двадцать третьего января - по идее, первое новолуние в наступившем две тысячи двенадцатом году, - вышагивая по комнате, объяснял Вотар. - Но по восточному календарю Чёрный Дракон в этот день только сменит Красного Тигра. Получается, что для большинства азиатов спутник нашей планеты через двое суток "народится" ещё в уходящем году. И если наши предположения верны, то уже завтра мне снова удастся открыть Врата в другой мир.