Annotation
Возвращение легенды
Дракон — величественное и непобедимое существо. А что сказали бы об этом утверждении сами драконы?
Фидэлика, став драконом, обрела лишь множество вопросов и, казалось бы, неразрешимых проблем.
Но, драконы не отступают и не боятся трудностей! И Фидэлика докажет это всем врагам… и друзьям тоже, но труднее всего будет убедить саму себя.
Возвращение легенды
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ:
Возвращение легенды
Екатерина Богданова
Драконьи испытания 2
ПРОЛОГ
Небо, безоблачное, манящее синевой небо простирается до далёкого горизонта. Разве это не символ свободы? Только паря в небесах можно полностью ощутить ветер свободы, всю прелесть безграничной власти над мирозданием, и зыбкость этой власти.
Я — Фидэлика Кен’Эриар, познала сладость неограниченной свободы истинного дракона, и тем больнее было осознание эфемерности небесной благодати. Мне позволили почувствовать себя вольной, а потом грубо и жестоко указали на моё место. Место, которое не займёт никто другой, хотя многие и желали. Но я не желала! Всей душой я противилась тому, что уготовала мне судьба, но моё мнение никто не брал в расчёт. И это было их главной ошибкой.
* * *
Прошло две недели с того момента, как я обрела истинную драконью сущность. За это время я успела сделать многое. Помогла роду Лесных Ши уладить разногласия с соседями, добилась двусторонней опеки над Канией, внучкой кошияры Жузии, чтобы девочка могла свободно посещать лес и приобщиться к культуре своего народа, и даже смогла раздобыть отрез чудодейственной морской ткани для Кали, её любимого, бордового цвета. Встретилась с принцем Глубиром Нептусом на неофициальном приёме для посвящённых. Ответила согласием на приглашение быть почётной гостьей на его дне рождения. Я бы отказалась, но отец не позволил. Он же настоял и на моём возвращении в Академию Магических Познаний.
Разговор с отцом я вряд ли когда-то смогу забыть. Я наивно думала, что хорошо знаю своего папочку, встретившись же с ним у подножия Безымянного Восхождения, поняла — это далеко не так. Передо мной предстал совершенно незнакомый, жёсткий мужчина, не политик, но воин. Он стоял и молча наблюдал за тем, как меня окружают императорские ищейки. Не проронил ни слова, когда на моих локтях сомкнулись подчиняющие оковы, и даже позволил одному из воинов грубым тычком заставить меня направиться к ожидающему на дороге экипажу для перевозки преступников. Меня, будто зверя, посадили в большую клетку и повезли во дворец. Все двое суток пути со мной не разговаривали и не кормили. Только два раза дали немного воды. Перед выездом на оживлённый центральный тракт клетку накрыли плотной тканью. Тогда отец заговорил со мной впервые.
— Сиди тихо, и никому ничего не рассказывай. Я сам тебя допрошу, — произнёс он едва слышно, будто невзначай пройдя мимо клетки и даже не взглянув на меня.
Но мне хватило и этих нескольких слов, чтобы понять — папа не отказался от меня. И он обязательно поможет.
В при дворцовые темницы для высокородных особ меня доставили под покровом ночи. Тогда-то и началось самое страшное. В маленькой каменной комнатке без окон и освящения я провела в одиночестве долгих несколько часов, придумывая варианты дальнейшей своей судьбы, один другого ужаснее. Лишь с наступлением рассвета (а может и позже, ведь окон в моей камере не было) послышался щелчок отпираемого засова и меня ослепил яркий свет.
Проморгавшись я постаралась разглядеть посетителя и радостно воскликнула, вскочив с каменной скамьи.
— Я поддержал бы твою радость, девочка моя, если бы причина нашей встречи не была столь удручающей, — растянув старческие губы в грустной улыбке, произнёс магистр Жринкер — мой бессменный учитель магии на протяжении нескольких лет.
Мне показалось, что кто-то ударил под колени, так резко я опустилась обратно, на холодную скамью.
— Что со мной будет? — спросила я шёпотом.
— А это, милая моя, зависит от того, что ты сейчас мне расскажешь, — ответил наставник, ленивым движением руки сотворив себе мягкое кресло и с удобством устроившись в нём напротив меня. — Я не хочу пугать тебя, и без меня уже постарались, но ты должна понимать — подобное не прощают даже особам императорской крови.
— Что именно не прощают? — прошептала я, едва не сорвавшись на визг.
— А это ты и должна мне рассказать. Что побудило тебя пойти на преступление против империи и короны? Чем ты можешь оправдать убийство шестерых уважаемых магов из личной императорской охраны? Ну и, конечно же, ты должна назвать имена своих сообщников, — будничным тоном перечислил магистр Жринкер.
Помнится, с таким же скучающим выражением лица он рассказывал мне об очередном заклинании, или вспоминал какую-нибудь поучительную историю из своего прошлого.
— Я никого не… — возмущённо начала я, но осеклась, вспомнив слова отца. — Я ничего вам не скажу, — произнесла сухо и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.
— Ты же понимаешь, Фидэлика, что я могу заставить тебя рассказать всё, — покачал головой старый маг. — Но я не хочу усугублять твоё, и без того удручающее, положение. Откровенность и сотрудничество тебе зачтутся. Если же ты будешь и дальше отмалчиваться, то тебя осудят без дальнейших разбирательств. Разумеется, никто не узнает о случившемся, но и о тебе больше никто никогда не услышит. Ты будешь навеки погребена в имперских казематах, и никогда не увидишь солнечного света. Не такой судьбы желали тебе родители. Не таким и я видел твоё будущее. Тебе было предназначено блистать при дворе, стоять подле императрицы, а со временем стать негласной хозяйкой двора. Веками соблюдалась традиция становления наследниц второй кровной ветви эталоном истинной леди для всей империи. Наша императрица, как бы она ни была хороша, чужачка, и всегда ею останется. Тебе же предстояло стать той, кого будут почитать все леди Даймирии, на кого будут ровняться, кому будут доверять. Так расскажи мне, Фидэлика, из рода Кен’Эриар, на что ты хотела променять такую судьбу? Неужели ты наивно полагала, что сможешь пройти по головам кузенов и захватить власть?
Он не знает! — поняла я. Магистр ничего не знал про источник драконьего счастья. Так же, как и не был в курсе подробностей моего ареста. Ему рассказали только о гибели магов из личной императорской охраны.
Молчать было невыносимо. Я и так ни с кем ни словом не обмолвилась с того момента, как попрощалась с друзьями, покинувшими пещеру тем же путём, которым мы в неё пробрались. Теперь я понимала ошибочность своего решения встретиться с отцом и поисковым отрядом. Но тогда категорически отказалась бежать вместе с ними. Я хотела успокоить папу, рассказать ему о произошедших со мной чудесах, и вот чем это обернулось. Меня арестовали за убийство шестерых магов и покушение на достояние империи. Оковы лишили меня всякой магии, и спасти теперь меня может отец. Если это вообще возможно. Выдать друзей я не могла, ведь они являются не только свидетелями преступлений безумного вора, похитившего мой медальон, но и посвящены в тайну, сохранение которой, в чём я теперь была абсолютно уверена, превыше жизней нескольких кошияр, парочки магов и опального принца. Хотя, Альтанира, может быть и пощадят, а может и нет. А без свидетельства друзей мне вряд ли поверят. Ведь на месте убийства видели только меня. Но мне поверит отец, он обязан мне поверить!
— Вы преувеличиваете моё значение при дворе, — проговорила я с усмешкой. — У империи есть принцесса Аврора, на неё и будут ровняться все леди Даймирии.
— Как же ты наивна, дитя, — покачал головой магистр. — И это в очередной раз доказывает, что тобой двигала не жажда власти. Но это я, старик, на чьих глазах ты росла и училась жизни. Для других же всё выглядит именно так — ты покусилась на жизнь и власть императора. И насчёт принцессы Авроры ты заблуждаешься. Она уже обещана королю Горных Сариней. Сейчас в Саринеях не всё гладко, но император поддерживает истинного наследника, и очередной политический брак с Горными Саринеями не за горами, как ни нелепо это звучит.