В одной пояснительной записке я наткнулся на объяснение этого феномена. Суть сводилась к тому, что японцы всю свою историю только и делали, что доводили до совершенства все, что можно. Боевые искусства, каллиграфию, чайную церемонию, строительство автомобилей. Ничего не изобретали, но вылизывали до блеска, как никто. Национальная фишка такая — каждый вид деятельности выделялся в своеобразное искусство. И выбравший свой путь человек клал всю жизнь на, скажем, оттачивание одного единственного удара мечом.
Результатом стала японская недоструктура. Группа новусов, собранная по тому же принципу, что и у функций, живущая и тренирующаяся вместе всю жизнь, и выдающая такие вот поразительные результаты. Кстати, сами себя они называли «семьей», то есть казоку по-японски. Надо ли говорить, что русские их окрестили казаками?
Правда, из-за их малочисленности, на мировой карте японские казаки серьезных позиций не занимали. Но и зато свой суверенитет берегли на зависть многим. Япония считалась самой спокойной страной на планете. Ни криминала особого, ни резидентуры функций.
Такая вот выходила картина мира, если в подробности не углубляться. Но она не была бы полной без вотчины пришельцев — Африки и Китая. Большинство обывателей считало, что эти земли полностью заселены функциями, но на самом деле их там было лишь шестьдесят процентов населения — напомню, «колонистов» на Землю высадилось не так много, как планировалось. Остальные же сорок являлись обычными людьми. Живущими и под властью Иерархии.
И, кстати, не на положении рабов. Во всяком случае, их уровень жизни был выше негров в Америке. Да, они не могли занимать серьезных должностей, служить в армии или осуществлять охрану общественного порядка. Зато прекрасно работали во всех остальных секторах. Сельское хозяйство, тяжелая и легкая промышленность, медицина, образование — короче, все, как у всех. И никаких бунтов, борьбы за права людей или чего-то подобного.
Более того, они сотрудничали с пришельцами. В частности, продавали им детей для переделки их в чуанов. Сами, без принуждения. Были целые рода, занимавшиеся этим на профессиональной основе. Дичь, конечно, но та же китайская беднота и до прихода функций на таком фундаменте бизнес строила. Про африканцев и вовсе говорить не стоило.
Все эти знания я заливал в голову безостановочно. Каждую свободную минуту. И к исходу второй недели осознал — все. Теперь я понимал современный мир, причем на очень глубоком уровне. И был готов к тому, чтобы уничтожить остатки функций на своей родной планете.
Работы предстояло очень много. Не факт, что у меня получится, но шансы на это я оценивал, как неплохие. Но начинать следовало не с того, чтобы бежать к императору и докладывать ему свой замысел, а с испытаний в полевых условиях своей Структуры.
— Ну что, гуки? — я с улыбкой вошел в лобби, где команда отдыхала после очередной тренировки. — Не хотите ли размяться и зомбей погонять?
Изменения в их телах тоже подходили к финалу. Теперь вместо новусов-гибридов, большинство из которых застряло на второй-третей ступени, передо мной была команда, равная по силам любой Структуре функций. А во многом — за счет отсутствующих у функций возможностей — превосходившая их.
Осталось только проверить возможности детишек в боевых условиях. И зомби — то есть Обжоры, конечно же, — подходили для этого просто идеально.
— Черт! Давно пора! — в разнобой закричали ребята.
Эпизод 8. POV Кузнецов
— То есть, как это — согласовал? Он просто сказал, что ему нужно съездить размяться, и ты его выпустил? Просто выпустил, да? Федор, это как, мать твою, вообще понимать? Ты маршал или идиот⁈
Самодержец российский рвал и метал. Орал, чего не позволял себе уже много-много лет. Хамил одному из своих друзей, чего не делал вообще никогда. И абсолютно не думал о последствиях. Вот уж действительно — Иван Польских! Казалось бы — обычный пацан, но только ему удалось довести главу крупнейшего в мире государства до такого постыдного состояния. И даже без личного присутствия!
А ведь когда Кузнецов впервые привел паренька к императору, еще про себя посмеялся с их отношений.
«Учитывая насколько я хочу тебя придушить, ты точно тот самый Лях». — сказал тогда Стрельницкий.
Маршал подумал, что это какая-то старая шутка на двоих, из тех еще времен, до Вторжения. Но теперь видел, что никакими шутками тут и не пахло. Парень обладал не только уникальным типом, но еще и мог, как никто, выводить из себя сильных мира сего.