Всеволод Андреевич, будучи изгнанным из рода Ланских, вел жизнь тихую и скромную. Служба в небольшой государственной конторе, стабильный, но не сказать при этом, что какой-то выдающийся доход. Фактически — офисный клерк, работающий с девяти до шести, а все выходные проводящий дома. И вот у него были партнеры которые могут подарить отель? Да ладно!
Но когда мама все же приняла новость, то моментально превратилась из интеллигентной дамы в цепкую и очень целеустремленную бизнесвумен. Взяла отпуск за свой счет в больнице и с головой погрузилось во все юридические, финансовые и хозяйственные вопросы. При этом, одеяло на себя не тянула, как поступило бы большинство мамаш.
Нет, она сразу и очень четко уяснила для себя, что отель подарен мне, а она лишь временный, даже не управляющий, а опекун владельца. Через полгода, когда мне исполнится шестнадцать лет и я получу частичную дееспособность, она должна практически полностью отойти в сторону, а еще через два года — полностью передать все функции управления активом в мои руки.
Тем не менее, в этой внезапной улыбке судьбы, она увидела шанс вырваться из замкнутого круга той жизни, что вела последние годы. Когда денег почти хватало на поддержания достойного для мелких дворян уровня жизни, да и то лишь с постепенной распродажей семейного имущества. О том же, что будет, когда закончится дорогая антикварная мебель, последние драгоценности и столовое серебро, она и вовсе предпочитала не думать. Но, наверное, хорошо понимал, что на жалование врача мы вчетвером прожить не сможем.
И поэтому, вцепилась в этот шанс обеими руками, не собираясь его упускать. С ее подачи я был загружен просто нереальным количеством учебной литературы, касаемой гостиничного бизнеса, управления персоналом, бухучета, налогообложения, и всего того, что могло помочь удержать актив.
Сестры тоже были припаханы по полной программе. Нет, маменька, опять-таки, не пошла по принципу азиатской модели управления (да, теперь я знал что это такое!), где молодежь получает должности в управлении. Как бы не так! Лида после школы теперь осваивала должность горничной, чтобы в последующем возглавить это направление деятельности, а Алина все свободное время торчала на рецепшене, становясь профи в схемах размещения и решения спорных ситуаций.
Я же, как уже упоминалось, грыз гранит науки управленца. Граф Духанов не обманул, он не просто сунул мне в потные ладошки отель и свалил на Бали. Старик часами просиживал со мной в кабинете, разбирая ведомости, накладные, счет-фактуры и списки поставщиков сотен товаров, в которых гостиница нуждалась ежедневно.
Признаться, я даже не думал, что аристократ способен этим заниматься самостоятельно. Думал, имеется какой-то наемный директор, может быть даже вассал рода, который рулит всем этим безобразием, пока его сиятельство шампанское на Патриках хлещет. И таковой имелся — опытный менеджер по имений Семен Губарев.
Однако, отель был любимой игрушкой графа. Тем, что он создал сам, еще до того момента, как Федерацию переименовали в Империю а его, бывшего олигарха, в аристократа. Поэтому он всегда держал руку на пульсе, и был способен заменить любого специалиста из сотен работающих на него людей. Порой мне казалось, что даже, если случится невероятное, и горничные объявят забастовку, он за час наймет новых сотрудников, обучит их основам, а при необходимости самостоятельно возглавит уборку номеров.
Вот и от меня он не был намерен требовать меньшего.
— Когда все это освоишь, — произнес он как-то. — можешь и в сторонку отойти. Заниматься другими делами, отношения с одноклассницами строить или что там тебя интересует. А с делами и Семен управится. Но — не раньше.
Отношения! Смешной старик! Так, нужно не забывать, что этот «старик» — предположительно! — некий Ардор, который может швыряться людьми с такой силой, что они кирпичную кладку разваливают. Но по существу того, что он сказал…
Не, так-то у меня определенно что-то наклевывалось с Малаховой. Не поцелуи, конечно же, и даже не прогулки за ручки — слишком разные статусы. Но уровень доверия и дружбы между нами точно рос. Она определенно стала относится ко мне благосклонно, порой смеялась над моими шуточками, а однажды, когда я спросил ее про тот хитропалан, в котором она была намерена использовать бедняжку Пичугу против Княжны, отмахнулась.
— Сейчас это уже неважно. — сказала девушка очень серьезно. — Тогда я не знала тебя, и была готова использовать в своих целях. Теперь все изменилось.