— Из соображений секретности. — терпеливо пояснил коп. Похоже, ему запретили на меня орать. Или он не осмеливался этого делать в присутствии таких випов, как Кузнецов и представитель «Русского космоса».
— Да чего там секретного? — продолжил я качать права. — Мы же не будем демонстрировать секретных техник монахов Шаолиня, просто слаженность действий!
— Этого будет достаточно, чтобы осведомленные люди сделали правильные выводы.
— Да это бред какой-то! Тогда зачем нас вообще выпускать на полигон? Прячьте в секретной лабе и изучайте!
— Не надо мне подсказывать хорошие идеи, Денис…
— Посмотрим, как у вас получится!
— Успокоились, молодежь.
Кузнецов вроде и голос не повысил, а мы с Ледящевым разом замолчали. Даже Марат Ренатович напрягся — было что-то в тоне маршала, отчего сразу захотелось забиться под одеяло, тихонько там дрожать в страхе. Вот ведь монстр какой! А еще доброго дедушку из себя изображает!
— Подытожим. — произнес он с уже прежними, человеческими интонациями. — Большой тест на Играх, получение биометрических данных по запросу, но не на постоянной основе, и третье место в соревнованиях. Все с этим согласны?
Посмотрел, при этом, Кузнецов только на меня. И еще едва заметно подмигнул, гад. Со значением. Дескать, цени, мы даже твое мнение учитываем.
— По последнему пункту есть возражения. — упрямо произнес я.
Ледящев даже глаза закатил, типа, боги, да сколько ж можно терпеть этого пацана! Роскосмос никак не отреагировал, ему, судя по всему, вообще пофиг было кто какое место займет. А вот Кузнецов улыбнулся.
— Какие же?
— Ну, во первых, команда, не заряженная на победу, не имеет внутренней мотивации!
— Не говори ребятам об этом. — маршал пожал плечами, с легкостью отбивая мой первый аргумент.
— Это сработало бы, не будь у нас связи. А она есть. И ребята почувствуют, что я от них что-то скрываю.
— Ну-у…
— И потом, сами подумайте, Федор Михайлович. — беспечно перебил я личного друга императора. — Для полноценного тестирования, испытуемые должны выходить на пик возможностей. Иначе грош цена таким исследованиям. Данные будут некорректны, да и мы сами понять не сможем на что способны, если будем в последний момент себя останавливать.
Теперь, когда с меня сняли груз Воронцовых-Ланских, я действительно мог и забить на победу в Играх. И рождественский прием у императора был мне нужен так же, как рыбе зонтик. Но просто так соглашаться с навязанными условиями я тоже не собирался. Да и ребят, которые уже нацелились на победу, было жаль.
Но, что важнее — сейчас нельзя было прогибаться даже в мелочах. По сути у меня первый внятный контакт с власть имущими. Не попытка нагиба, а сотрудничество. Которое может закончится плохо или открыть хорошие перспективы. И от моего поведения зависит к какому финалу все свернет.
Кузнецов задумался, признавая логику в моих рассуждениях. Посмотрел на Марата Ренатовича, Ледящева. Дождался безразличного кивка от первого, и досадливого выражения лица от второго, и решительно тряхнул головой.
— Хорошо. Если сами доберетесь до первого места — у меня нет возражений.
— Спасибо.
— На здоровье. А теперь, господа, оставьте нас, пожалуйста.
Когда оба спутника маршала вышли из палаты, он придвинул стул поближе к моей кровати, и заговорил тихо, будто не беседу вел, а бормотал себе что-то под нос, рассуждая.
— То, что я тебе сейчас скажу, не должно дойти ни до одного из твоих одноклассников. Даже сестры с матерью не имеют права этого знать.
Офигенное начало приватного разговора! Че бы вот, например, не помолчать, если это такой большой секрет? Обязательно нужно рассказывать гостайны пацану из старших классов? О чем они вообще думают, эти взрослые?
Я посмотрел на маршала с выражением на лице: «А может не надо, Федор Михайлович?» На что он хмыкнул, но продолжил.
— Это касается Козырей. Думаю, ты понимаешь, что с момента спасения моей дочери, ты и вся Структура станет для них мишенью.
— Для них всех или для кого-то конкретного? — уточнил я. — Стикс?
Ну а что? Раз новус из первого поколения решил в откровенность поиграть, мне тоже стоит поискать выгоду.
— Стикс. — кивнул Федор Михайлович, ничуть не удивленный моей осведомленностью.
— Что вы с ним не поделили? Второй раз уже на вашу дочь нападает? Это месть какая-то?
— Прости? — вскинулся он.
Кузнецов не знает? Да ладно! Даже я срастил первое нападение на школу и повторную атаку на том бульваре. Это не так уж и сложно…