Такое чувство, что с ней уже кто-то ходил вот так вот, что это уже было. Конечно. Ллирель на Земле. Видела в трансе, как он шёл рядом. Как раз пришло время его вспомнить, ведь это он во всем виноват.
У трона Лада развернулась, улыбнулась. Зал затаил дыхание. Рука невольно скользнула на метлу, если вдруг трон–артефакт решит "взбрыкнуть", Ягодка спасет, благо окно напротив открыто, кто-то побеспокоился. Или размечтался; хотя нет, недоброжелатель предпочел бы выбивание стекла или размазывание по стенке, как в истории с самозванцем, рассказанной линсом накануне.
Но все было спокойно, трон принял ее, как королеву, засияла, как положено, с тихим звоном люстра.
"Молодец" – прошептал Жехард. Музыка притихла, шеренги подданных рассеялись, перешли в другую половину зала. Король Динайи начал речь, в которой признавался в том, как он счастлив вновь присутствовать на празднике Даров земли и видеть новую королеву Лина. Король Арджайзы повторил то же самое другими словами, добавив комплимент. Ларден приветствовал грядущие изменения. Королевы молчали.
– Мне тоже можно промолчать? – еле шевеля губами, спросила Лада Жехарда, пока король Серона толкал речь.
– Лучше скажи, что-нибудь искреннее, в своём духе.
"Это как тост на свадьбе, только не жениху и невесте, а гостям," – успокоила себя Лада, дождалась тишины и сказала. Трон действительно был непростым: ее обычно тихий голос звучал отчетливо, слова лились легко и непринужденно. Сказала, что она рада быть здесь среди таких замечательных и красивых людей сегодня, в праздник Даров земли, а что будет завтра, она не знает, но пусть оно будет, и будет счастливым, благополучным и радостным. В конце опять улыбнулась, вспомнив свое желание в Храме Сияющего.
И ее вера в хорошее завтра передалась в сотни устремленных на нее взглядов. Блик не так давно поведал, что силу можно передать контактом глаз. И да – в какой-то момент почувствовала, как ее энергия полилась в нарядную толпу, наполняя радостью и приветливостью. Выброс силы был настолько мощным, что качнулась бы, если бы уже не сидела. Пришлось потянуться к накопителю. Интересное креслице – трон. Даже время, казалось, приостановилось, Лада видела каждого особенно чётко. И не только под иллюзиями и заклинаниями – характеры читала. И понимала. Не осуждала за удобные ботинки под иллюзией красивых туфелек, за серонскиие рубашки с тесемками под видом застёгнутых на все бриллиантовые пуговицы камзолов, за простые платья, проявляющиеся под роскошными шелками, за спрятанные под невидимостью многочисленные амулеты.
Это был просто народ – весёлый, доброжелательный, ожидающий праздника, и поэтому нравился таким, как есть. Народ, одаренный ее вниманием, энергией, и поэтому почти родной.
После, когда правители встали, а троны исчезли, Жехард тоже был рядом, придерживал за талию.
"Справа Идгарн и Дорина", – напомнил он Ладе, когда правители подошли поближе. Динайская смуглокожая королевская чета белозубо улыбалась. На вид супругам было лет под сорок, они, казалось, до сих пор сохранили в браке любовь. По крайней мере, Идгарн, русоволосый крепыш с аккуратной бородой, часто тепло смотрел на жену, похожую на Мадонну овалом лица и глубоким добрым взглядом. Скромные короны этой пары напоминали морскую волну, одеты были в белое; платье Дорины поражало изысканной простотой кроя.
Ризарт запомнился сразу: оказался очень, очень похожим на Жехарда. Правда, волосы на тон светлее и едва достигающие плеч. Поражала юная беспечность в зелёных глазах, обрамленных загнутыми, как у Дейры и Жехарда, ресницами.
"Вечный король," – тепло представил его еще на подходе Жехард. Широкие плечи, сильная грудь, открытая улыбка правителя Арджайзы веяли мощным мужским обаянием. А вот смуглая блондинка рядом с ним, красивая, но заметно выглядевшая старше супруга, Иэрвила, оставляла неприятное впечатление неискренней ханжи; даже медовые речи не располагали к себе, а под её холодным оценивающим взглядом было, мягко говоря, неуютно. Может, она казалась такой потому, что за накануне Дейра указала на неё, мило щебечущую с Зораной:
– Видишь ту красавицу в серебристом? Именно от неё Жехард спрятал меня в Серонской академии под иллюзией, а потом отправил в Буйный. То, что доказательств нет, брату ничего не говорит.