Арджазийская чета оставляла такое сильное впечатление от самих личностей, что Лада лишь после заметила островерхие короны, роскошные одежды и обилие перстней на пальцах. Хотя Ларден с золотым ободком на длинных волосах арджазийцам ничуть не уступал. Был в тончайшей белой рубашке, голубом с серебристой вышивкой камзоле и серых брюках. Не король, а загляденье.
С Ладой, державшейся свободно, потому что сзади стоял сумашедший линс, а сбоку обнимал невидимый Жехард, властители обменялись парой вежливых фраз, деликатно общупали и обмеряли незаметными взглядами и разошлись кто куда. Лада была для них чужой, ее в свой круг принимать не спешили.
Задержался лишь Ларден, и то ненадолго: начались танцы. Середина зала вмиг опустела, в освободившееся пространство под музыку, в которой плавность вальса скрестилась с испанской страстностью, начали впорхать танцующие.
Ларден пригласил Дейру, вскоре они оказались в центре, став самой лучшей парой.
Лада в тихом ужасе вцепилась в рукав Сгиреля:
– Хоть бы никто не додумался пригласить меня на этот…
– Сантамс, традиционный танец лета-осени. Не бойся, его мало кто знает. Потом будут свободные танцы, похожие на земные.
Бал только начинался, сверкал огнями – разноцветными пульсарами, яркими иллюзиями, потрескивающими свечами в подсвечниках. Играла музыка, мелькали красавицы в шелковых нарядах, воздух наполняли изысканные ароматы духов, фруктов, цветов и свежий запах моря из открытых окон с развевающимися прозрачными занавесками.
Стол Дейра выбрала у колонны, ближе к сцене, возникшей на той половине зала, откуда незаметно исчезли троны; рядом располагался незаметный выход в коридор.
На их столике, застеленном белой скатертью, возвышались вазы с фруктами, просто из воздуха появлялись тарелки с угощеньями, бутылки с вином, блестела красивая посуда и столовые приборы.
Рядом с Ладой вдруг возникла пальма, потом другая, затем образовался целый ряд из папоротников, монстер, орхидей и других тропических растений, задвигался и превратился в зелёную волну, придавшую расставленным у стены столам приватности. Казалось, зелень и цветы росли прямо из паркета, но Лада видела замаскированные иллюзией горшки. Волна то сгущалась, то извивалась, пока молодой маг возле сцены, делающий пасы, не устал и не оставил все, как есть. Их столик, как и многие другие, оказался в импровизированном саду.
Мальчики ставили на столы соки. Девочки лет четырнадцати–пятнадцати в нарядных платьицах с приносили фрукты; их лбы украшали атласные ленты с королевскими завитками.
Если бы Лада просто перевязала лоб, метка просвечивалась бы и выглядела, как лента этих юных подавальщиц.
– Используете детский труд?
– Традиция. Дети изображают королей, как символ того, что они сами выбирают путь в жизни, и напоминание королям об их долге заботиться о подданных. Для подростков быть здесь очень почетно, каждый из них победил в каком-то конкурсе.
На сцену вышла красивая белокурая ведущая в бледно–желтом платье, представила динайских танцовщиц. Музыка сменилась, на сцену выпорхнули загорелые динайки в развевающихся радужных одеждах.
Два других стула возле ведьмочек пустовали. Сгирель отсалютовал из-за столика неподалёку, был один. Его огибали, как по дуге.
– Хорошо, что линс рядом, будет пираний королевских отпугивать. Кстати, о них. Помнишь: Ольма и Ажина, дочери Идгарна, Лусина и Нашель – сестры Ризарта, Жардина и Ясняша – его дочери, они более-менее приятные. А Кардин и Чадгар – племянники, – указала Дейра на один из больших столов.
– Все такие красивые, – заметила Лада.
– Я постаралась, вернее, волшебство Буйного, – улыбнулась Дейра. – Ясняшу еле отговорила от пятого размера груди. Она сначала дулась, а потом походила с третьим и передала мне благодарность. Вечные тетки тоже ничего, правда? Остальных племянников и племянниц показывать не буду, ты в них запутаешься с непривычки. Могу сказать, что если встретишь зелёные глаза – это кровь Ризарта. Наследный принц Боранд опять на праздник не явились: его высочество предпочитают пить в борделе.
– А где Жехард?
– Его позвал за свой стол Вечный Король, он сидит с Идгарном, Дориной, Зораной и Ларденом. Это очень хорошо для Жехарда.
– Ризарт ваш отец?
– Ты уже сама догадалась, – Дейра набросила на столик защиту от прослушивания, но так, чтобы они сами могли слышать и наслаждаться музыкой.
– Мы бастарды. И не мы одни.
– Понятно.
Замолчали. У двери зашептались девочки–разносчицы фруктов: