– Благодарю, Ларден. Очень приятно.
– Эти браслеты Жехард дарил?– коснулся ее руки.
– Ага. Твой браслет хорошо так смотрится между ними.
– Изумруды, рубины, сапфиры, турмалин… Камни Жехарда драгоценные. Они свидетельствуют о любви, страсти, поиске смысла жизни, желании защитить. А мой изокамень обыкновеный. Это наше "нет", символ стены между нами.
– Превосходный подарок, Ларден, честно. Мне очень нравится твое уважение к слову "нет". Видишь этот цветок? – сорвала конюшину, покрутила в руках. – Он входит в состав моего любимого универсального зелья.
Лада достала несколько пузырьков.
– Маленький, разовая доза – для экстренных ситуаций. Флакончик не выбрасывай, потом из большого будешь наполнять и отмерять. Это зелье хорошо еще тем, что заменяет еду. Остаётся надеяться, что в Мире Светлых Туманов оно тоже будет эффективным. Сама варила.
– Для меня?– спросил зачем-то.
– Нет, – слукавила почему-то. Конечно, для него.
– Опять это слово. Но всё равно приятно.
– И еще записала для тебя… – Король улыбнулся, Лада смутилась, что так быстро себя выдала, – …слова молитвы, той, помнишь? Она поможет призвать Сияющего. Может, в том мире тоже есть его отражение.
Ларден поблагодарил, взял с её рук листик, затем протянул другой, чистый, и перо:
– Можешь, пожалуйста, еще написать слова песни, что ты пела на кухне в лесном доме?
– Могу, – перо зашуршало по листу.
Пахло яблоками, парфюмом с пряной ноткой. И лесными травами, – от волос Лады. Совсем рядом упало яблоко. Лада отмерла, поднялась, протянула королю листок. Ларден сделал портал.
– Славного пути, Ларден, – улыбнулась на прощание.
– Славно сияй, Лада.
Ведьмочка шагнула в портал и уже оттуда услышала, как опять зажужжали пчелы.
Сгирель и Дейра сидели на кухне и ели яблоки.
– Ларден переместил их полный подвал, – сообщила Дейра, – просил есть и вспоминать его, чтобы было легче возвратиться в наш мир.
В ее глазах не было боли, во взгляде Сгиреля не было ревности.
Глава 4
Ларден ушёл, о Жехарде ничего не было слышно. Два раза Блик уведомлял, что с гор вылетали небольшие стаи кегретов. Дейра, Лада и Сгирель с ними расправлялись сами. Лада тренировалась делать пульсары, но безуспешно. Дейра же создавать магические щиты, правда, менее мощные, научилась быстро. Сгирель строил дом, Дейра ему помогала.
Насчет атмосферы в агатовой пещере сам линс согласился с тем, что длительное пребывание в ней может быть опасно для здоровья.
– Когда построим дом, я тоже буду с вами жить. Кто против, говорите сейчас, пока он не готов, – заявил Сгирель, выдавливая еще один кремовый лепесток на пирожное.
– Ты вообще для кого строишь? – мягко возмутилась Дейра. – Мягко, потому что в этот момент в ее рту таял восхитительный сливочный крем.
– Для тебя.
– А причём здесь ты? – Дейра повертела в руках чашку с какао.
– А я твой, – выдал линс, как само собой разумеющееся.
Ведьмочка повернулась к Ладе в поиске поддержки, но она только поддакнула, разведя руками.
– Да ну вас, – сдалась Дейра и тоже заулыбалась светло.
С того момента, когда Дейра чуть ли не орала: "Люблю Сгиреля!", прошли недели, а она все еще старалась держать его на расстоянии.
Дом уже почти был готов.
Дейра экспериментировала, подбирая мебель, шелк для стен, люстры, зеркала и картины.
Под лабораторию отвели помещение на первом этаже. Постепенно с агатовой пещеры переносились некоторые вещи, пространства в комнатах становилось все больше, это придавало временному жилищу своеобразного шарма.
– Все, пусть все так и останется! Больше ничего отсюда не забирайте и не добавляйте, – попросила Лада Сгиреля, хотя, собственно, не имела никакого права. Но понятливый линс согласился: пещера, как любое приличное убежище, должна остаться жилой.
На следующий день Сгирель доработал защиту дома, все вместе добавили необходимые мелочи быта и вечером отпраздновали новоселье. Ллирель накрыл стол, испек торт; Дейра, коварно улыбаясь, переместила любимое рубиновое вино. Ладе было комфортно в компании ведьмочки и линса, спокойный стальной блеск в его карих глазах вызывал доверие и ощущение защищённости.
Первая ночь в новом доме. Дейра вышла с ванной, одела короткую кружевную ночнушку и нырнула в кровать. Она знала, что линс расположился за стеной. Прикрыла веки, но его образ все стоял перед глазами.
"Я твой,"– говорил он.
"Да, Сгирель, ты – мой. О, Сияющий, как же хорошо иметь своего линса… "
Когда впервые проснулась в Агатовой пещере и услышала запах роз, Дейра подумала, что Сгирель боится ее магии, не хочет признавать ее власти, как не признавал влияния женщин Ризарт.