– А ты тоже ничего так держишься, – парировала подруга. – Как же кстати я искупала тебя в источниках и выгуляла в зеркале! Вряд ли ты осилила бы задачу по возвращению линсов только гордостью и настойчивостью.
– Я, вообще-то, совсем негордая.
– Ага-ага. Каждый раз, когда я отчитывала тебя по поводу ошибок в названиях трав, ты делала вот так, – Дейра вздернула подбородок и засопела носом, затем еще крутанулась и отошла на пару шагов.
– Нет, я так не делала!
– Именно так и делала, – засмеялась Дейра. – Я сначала недоумевала, что брат в тебе нашел, но потом поняла. И я тоже не знаю, что бы делала без тебя, Лада. Главное, чтобы наши источники не устали. Почти семьсот линсов!
Однажды, когда все вышли, Лада подошла к Зеркалу, легонько коснулась рамы и тихо попросила:
– Горькая, пожалуйста, держись. Дни становятся все короче, а птиц еще много. Потерпи, помоги, даже если хочется отдохнуть.
В зеркале появилась темная сестра-близнец Сладкой Ло с высокомерным нервным взглядом.
–
Славно сиять, Горькая, – сказала Лада. – Сладкая Ло передавала тебе привет.
Стеклянная девушка молча кивнула.
– Лада, мы тебя ждём! – послышалось нетерпеливое со входа. Горькая сделала быстрый изящный жест: уходи, мол.
А потом на жёлтые, не успевшие облететь листья посыпал снег. В последнее время после зеркала линсов укрывали только плащами, никто не удосуживался одевать в штаны или рубахи: берегли время. Поддерживаемые под руки, они так и шагали к мертвому источнику, мелькая голыми лодыжками из-под развевающихся подолов и оставляя неровные следы на снегу. Благо, Живой был тёплый и целительный, после него линсы уже сами одевались, обувались и веселились.
Лада и Дейра менялись местами, так как постоянно находиться и у Мертвого, и у Живого было сложно. Ллирель жестко следил за подданными; Лада заметила, что его слушаются. Вскоре снег растаял, листья облетели. Наступила хмурая пора межсезонья. В Ин все чаще возвращались с темнотой. Как только солнце скрывалось за горизонтом, ветки деревьев вытягивались, хитроумно сплетались в огромную волнистую не то клетку, не то сеть, образуя что-то вроде перевернутой корзины с редкими бурыми листьями. Жутковато.
– Ризарт назначил Жехарда первым советником, – сообщила однажды Дейра, когда Лада красноречиво вздыхала, скучая по нему. Она изредка разговаривала с ним по видимцу, но давно не встречалась.
– Мне не говорил. Только сказал, что взялся сдать экзамены экстерном, – удивилась Лада.
– Так часто бывает, живешь себе спокойно, живешь, а как только решаешь взяться за какое-то дело, к нему тут же присоединяется второе, потом третье… Кто-кто, а Жехард со всем справится на отлично.
Дейра появлялась порталом каждое утро. Сначала приносила с собой завтрак, однако потом Ллирель начал приходить раньше, угощать чаем и омлетом, приготовленным в Ине. Иногда завтракали в его комнате, иногда в ее.
– Как спалось? Что снилось? – осторожно спрашивал линс.
– Хорошо спалось, ничего не снилось, – отвечала Лада под его наблюдательным взглядом.
Лишь после вспомнила, что линсы могут видеть общие сны и с кажущейся беззаботностью объяснила Ллирелю, что в мире Близ ей не снится вообще ничего и никогда. Он не подал виду, что расстроился.
– Сочувствую, – улыбнулся лишь краешками губ, но по глазах было видно, что просчитывал варианты.
Ллирель сам отбирал тех, кого собирался пробуждать. Одной птице он не оставил компании, в источнике занимались только ею —дамой под сорок. Она была шикарна.
– Кто это?
– Тетя Мирель, – мрачновато улыбнулся король. – С ней нужно поосторожней – очень сильна.
И правда, тетя сразу после выхода из Зеркала окинула Ладу осмысленным взглядом из-под высокого излома бровей, с ехидцей улыбнулась полными губами, задрала красивый подбородок, только после этого свалилась, как и остальные линсы.
"Ну вот, и эта подданная у моих ног, – думала Лада, подбирая тетю Мирель. – Надеюсь, мы поладим. Ведь характер у нее еще покруче, чем у Дейры, наверное."
И да, в Мертвом источнике Мирель лежала дольше, чем положено, вышла сильно похудевшей. Потребовала, чтобы в Живом отворачивались, хотя, находясь в волшебной воде, все становились неадекватными: сначала в одном накатывало безразличие, а во втором – ненормальная восторженность. Когда все отвернулись, Мирель окатила свою ничего не подозревавшую королеву брызгами. Лада ахнула, оглянулась: из источника выскочила не женщина, а вздорная девчонка, которая тут же напялила одежду на мокрое тело, затем, смеясь, уложила Хольфа на лопатки.
Советник стряхнул ее с себя, взял на магический поводок. Мирель – о, диво! – на глазах отрастила сверкнувшие алмазом ногти, и хитро блеснув глазами из- под мокрых волос, перерезала невидимые путы. Не успели моргнуть, как она умчалась, шурша пожухшей листвой, в опустевший голый лес, но дёрнулась и гневно развернулась к опешившим наблюдателям: поди поймай такую в лесу! А Ллирель только оглянулся чрез плечо, ухмыльнувшись, и крикнул: