– Тетя Мирель, я ведь сильнее. Пожалуйста, без глупостей.
Тетя ругнулась, топнула ногой.
– Все, конец вашему спокойствию, девушки мои, – констатировал Сгирель. – Мы разбудили вам наставницу. Лада проследила за скорбным взглядом линса и ужаснулась:
– Что она делает?!
– Тренируется! Мирель даже под побочным действием не станет восторгаться собой любимой и родным миром, как остальные.
– Сияющий! Как с ней совладать? – застонал Ллирель, глядя, как тетя подпрыгнула в сальто и отрощенным маникюром на лету отрубила несколько тонких веток. Лада лишь нервно сглотнула и сказала:
–
Н-да.
В Ине включили отпление: поразвесили алогорский хрусталь, затонированный изокамнем так, чтобы регулировать мощность, матовость и цвет по усмотрению.
Ллирель переместил в комнату Лады похожий на лотос хрустальный цветок, источающий тепло.
– Теплый лед, надо же! А ведь такого не бывает, – задумчиво восхитилась Лада.
– Почему стазу думаешь, что лед? Внутри может быть все что угодно,– возразил прилегший на кровать Ллирель.
– Но ведь цветок сделан из алогорского хрусталя. Ллирель, встань, пожалуйста, это моя кровать, – добавила холодно.
– Прости, забыл, – вздохнул линс, скользнул к двери и уже оттуда выдал: – Названия некоторых вещей не меняют их сути. Когда-нибудь и ты в моих руках подобно этому цветку будешь наполнена пламенем, и мы согреем этот мир.
Возмутиться не успела: линс исчез.
"Он спал рядом с тобой. Поверх одеяла," – наябедничала утром Руз.– Но к тебе не прикасался."
Уязвленная Лада хотела высказать все, что думала по этому поводу, но ни разу с Ллирелем не оставалась наедине, а потом остыла и забыла.
Жутя ушел в Буйный на всю зиму. Будет спать до весны. Опять пошел снег. Потом растаял. Над Ином все ещё сохранялся защитный купол, отчего снежинки кружились ласковыми метелями, иногда недружными, иногда очень тихими. Погода в Ине не совпадала с той, что царила вовне. А зима в Буйном очень кстати опаздывала. Казалось, вот-вот ударит мороз, и кое-кто из подданных останется птицей. Но день тянулся за днем, и наконец, осталось только четыре птицы.
"Хоть бы все прошло нормально, хоть бы получилось все!" – мысленно молилась Лада еще с вечера. Ее почему-то тянуло к Ллирелю, хотелось разделить тревогу, хотелось, чтобы она утратила основания. И Лада впервые за все время постучалась в соседнюю комнату.
Ллирель рисовал. Увидев свою королеву, довольно улыбнулся, но не отложил карандаш.
– Что-то случилось? – сделал пару штрихов.
– Нет. Просто тревожно. – Лада обняла себя за плечи.
– Не переживай, все будет хорошо, – линс оторвался от рисования и улыбнулся.
Банальный успокоительный ответ – а Ладе сразу легче стало.
– Что рисуешь? – опустила руки, подошла чуть ближе.
– Не что, а кого. Нас рисую. Хочешь увидеть?
"Нас," – резануло слух.
– Обычно художники не показывают свои работы до завершения, – сказала сухо.
– Я не художник. И рисунок завершен. Более того: он совершенен.
"О как?!"– удивилась и заинтриговалась Лада, а вслух отметила:
– Звучит нескромно.
– "Нескромно" не то слово. Быстрее наоборот. Хочешь посмотреть? – Лист взметнулся, не дожидаясь ответа и раскрылся перед Ладой. Она не смогла отвести взгляд.
Девушка на переднем плане листа была нагая и прекрасная. Она была не одна, и тот, кто был с ней тоже был великолепен. Выражения лиц, волны волос, изгибы тел, – все было нарисовано настолько совершенно, что Лада покраснела. И убежала. Раз Ллирель мог позволить себе внезапно исчезнуть, то и ей можно.
Брат Сгиреля действительно был талантлив. То, что не удалось передать с помощью сна, Ллирель легко показал на рисунке.
Провести через Зеркало последнюю четверку получилось без проблем. Лада благодарно сложила руки перед артефактом и умчалась, тая в душе тревогу.
А Мертвый источник заледенел.
– Что делать будем? – Лада прижимала к себе теплую переноску: линсы хлопали руками, издавали птичьи звуки. Ллирель не выдержал и усыпил их.
– Они уже превратились в людей. Можно, конечно, погрузить их в стазис на всю зиму, но…
Ллирель подошел к источнику, замахнулся.
– Нет! – бросились к нему и Лада, и Дейра. – Не руками!
Мирель скользнула в лес, притащила оттуда дубовый сук. Ведьмочки впечатлились: худенькая девушка, а в руках внушительная такая палка. Боевая тетя! Аж ух.