Лада опять оглянулась на лес, собралась с духом и закричала что есть мочи.
– А-а-а-а-а-а-а! – разнеслось н лесом, отбилось эхом.
– А-а-а-а-а-а-а! – повторился грубый, жёсткий, совсем не женский крик.
Стало легче. Радуясь, что никого нет рядом, Лада решила перейти на визг:
– А-а-а-а-а-и-и-и-и-и-и-и-и-и!
Отдышалась, удовлетворенно слушая эхо.
"Пожалуй, хватит", – решила, и вдруг краем глаза заметила движение, резко оглянулась: здесь был Ллирель, нервно затыкающий уши! Лада чуть не задохнулась от возмущения, открыла рот, и Ллирель прищурился, сжался, – боялся, что Лада опять завизжит!
"Гад! Все слышал! Наблюдал за мной! Так получай!!!"
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – вырвалось с груди еще более мощное, чистое, свободное.
И тут что-то произошло, надорвалось: с ладоней вырвались столбы огня, задели крону деревьев.
Лада испугалась, закричала уже от страха. Ллирель подбежал, стал рядом.
– Тихо. Сворачивай огонь в шар, уплотняй.
– Но я не умею! А-а-а-а-а!
Огонь поднялся еще выше!
– Представляй шар! Быстро! – крикнул Ллирель. Лада напряглась – и сделала это! В руках держала два пульсара!
– Получилось!
– Еще плотнее, еще. Теперь бросай.
– Куда? Там лес, жалко, не могу, сожгу ведь!
"Нет, не могу бросить, не хочу причинить вред ни Буйному, ни его обитателям!"
Ллирель повернул Ладу к горам.
– Туда бросай, в горы, быстро!
Лада перевела дыхание, сделала наводку на самый высокий
шпиль, как учил когда-то Сгирель, и бросила:
– А-а-а-а-а-а!
Стало легче, но не надолго: пламя так и рвалось из рук. Лада формировала пульсары, не особо задумываясь о том, что делает, обволакивала оболочкой сферы и наводила на черный шпиль. Не осознавала, что силу уже черпала из кристалла, бросала, кричала, – чтобы очиститься от внутреннего пламени, чтобы перестало жечь внутри. Не замечала, как сильно нагрелся агатовый кулон. А потом поняла, что все уже – не может больше, да и шпиль потерялся где-то… И упала на руки Ллирелю.
Это память жжет, а беспамятство холодное как лед. И темное. И тихое. Изредка ветер веет. Он спасает: несет слова и тусклый голубоватый свет. Только голос, приносимый ветром, не тот. Любящий голос, знакомый, и руки нежные, но ощущение, что не те.
Ладе очень были нужны другие, от которых сладко и тепло. Сейчас только тепло. Пускай оно будет: тепло ведь лучше холода и беспамятства. И поцелуй не тот. И запах. Запах ореха. А нужен с древесной ноткой… Но пускай будет запах ореха, от него идет сила, – прозрачная, знакомая. Она вливается в тело ощутимым ветром, немного не такая, какой была энергия Лады. Странно чувствовать чужую мощь. Но она отгоняет холод и слабость, пробуждает и пьянит красным вином. Мир вокруг кружится, колышет Ладу в своих объятиях. Нет, в объятиях мужских. И не тех. Это опасно, больше нельзя.
– Ллирель, хватит, – простонала, слабо отталкиваясь.
– Лада… Ты очнулась! Прости, – он облегчённо вздохнул, отстранился, быстро слез с кровати.
"Он обнимал меня. Целовал. Раздел меня… Гад он." – Лада хныкнула.
– Тебе уже лучше! – Ллирель натягивал брюки на подштанники.
"Хорошо, хоть не совсем голый."
– Я делился силой. Тут кегреты разлетались, как безумные. Там линсы уничтожают их, а я здесь с тобой. Я не могу оставить стаю в такой час, и тебя без сил и защиты бросить не мог.
– Мы не?..
–
Не. – Он немного зло застегивал пуговицы на рубашке, в голосе, слава Богу, сквозило достоинство, как часто у Сгиреля.
– Тогда прощаю. Лети к линсам, – Лада нашарила рукой тунику, но сил одеться не было.
– Я пришлю к тебе… Кого прислать? – наклонился Ллирель. Карие глаза смотрели и участливо, и холодно.
– Дейру.
– Хорошо, – Линс провел теплой ладонью по щеке, задержал взгляд на губах, еще раз прижался сильным кратким поцелуем и исчез в портале. Через минуту появилась Дейра.
– Подруга, ты совсем слаба. Выпей-ка вот это снадобье… Молодец. Ллирель рассказал, что случилось. Ты не против, если я предложу тебе компанию и сделаю защитную сферу, а сама уйду? – голос у ведьмочки сочный, низкий, красивый. Жаль, что она не поет.
– Нет, не против, – приоткрыла глаза. – Только помоги одеться.
Сон холодный и мягкий, как вата.
– Тебе лучше не спать, дорогая, – разочаровала Дейра. А ведь сон приятный, в нем Лада увидела Жехарда, вот он опять ей улыбается, обнимает…
– Славно сиять, Лада, – послышался голос Кефа. Вата засветилась бледными искорками, маленькими, как блики на снегу.
– Лада, не спи, мне страшно, – признался Кеф, сжал ее руку, и она отметила, что его ладонь теплая и очень крепкая.
– Не спи, Лада. Лучше сядь. Сейчас подставлю подушки, вот так лучше. Дай и другую руку… Какая же ты сла… славная. И сильная, да. Чувствуешь мою энергию? Ты когда-то со мной делилась, теперь моя очередь. Тебе повезло, получишь силу лучшего видящего.