Лада медленно улыбнулась:
– Пирог на вид потрясающий.
– На вкус тоже! – быстро заметил Сгирель, уже проглотив кусочек.
– Твоя жена хозяйка, – улыбнулся Ллирель.
– Мы с Данзом решили пожениться! – выдала Мира.
Оказывается, она сделала упрямому донку массаж. Сначала загоняла его до жуткой крепатуры, потом повалила на мат, задрала рубаху.
– Я сначала думала, все затихли, потому что так внимательно слушали мою лекцию о том, как правильно делать классический массаж, – улыбалась Мирель. – А потом смотрю: что-то не то. Тут Данз поднимается и в полной тишине делает предложение. Я с радости завизжала, набросилась на него с поцелуями.. Свадьбу решили не откладывать. Заодно и приняли решение пересмотреть традиции, потому что две девушки тут же повторили мой фокус со своими парнями. Я, конечно, рада, что так случилось, но ждать предложения от того, к спине кого прикоснулись или остаться опозоренной это бред, не так ли?
Все были согласны.
Дубок подрастал, он уже даже не гнулся, когда Лада, выйдя на прогулку, ради интереса на него взобралась.
– Завтра помолвка Жехарда и Альвины, – зацепила Дейра больную тему.
Лада спрыгнула с дерева.
– Вот как.
– Он ждал тебя, – Дейра с укором глянула на Ладу. – Я говорила ему, что ты исчезла, но Жехард не верил. Утверждал, что дал тебе пропуск, и, если бы ты хотела, могла бы выбраться к нему сквозь любые преграды. А ты ни разу им не воспользовалась.
– Ну что ж, сегодня воспользуюсь.
Лада спустилась в лабораторию: варить зелье, что отменит действие вечной любви.
Она отпустит арджазийца. И себя освободит.
– Ты думаешь напоить Жехарда? Да он за версту учует неладное, – Дейра, увязавшись хвостиком, раскритиковала ее план.
– И что ты предлагаешь делать? – Лада упрямо ставила котелок на огонь.
– Выходи за него замуж, живите долго и счастливо в вечной любви.
– Нет. Это ненастоящая любовь. Я боюсь нелюбви. Она превращает женщин в иэрвил.
– Ты все усложняешь, Лада. Что такое настоящая любовь? Влечение души. Есть такое у вас?
– Да, – Лада пересматривала травы, отыскивая нужные.
– Влечение тел?
– Есть, но влечение тел – еще не любовь.
– Не надо врать. Я помню, какими вы выходили из кустов в Роне.
– Мы просто целовались!
– А поди разбери, что вы там делали. Жехард вышел такой счастливый, ты – смущенно–виноватая. Да вы светились на всю столицу!
– Поэтому ты сразу буквально затолкала в портал в Буйный?
– Именно поэтому.
"Себя со Сгирелем со стороны не видела?"
– Любовь, Лада, легко определить. Любви сопутствует развитие. Жехард тебя развивал? Развивал!
– Любовь – это свобода. А Жехард не оставлял мне выбора. И он… мучит. Своей помолвкой мучит. Ненавижу! – Лада присела на стул, закрыла лицо руками и заплакала.
– Иди к нему, – обняла ее Дейра. – Борись. Не думай про Альвину, не отступай. И никакого отворотного зелья, слышишь?
Лада слушала и слышала. Но советовать можно что угодно, сама этим грешила, когда-то. Вот только решения принимать должен каждый сам. И она его приняла.
Глава 11
Лада застыла на пороге арджазийской кухни: поразилась количеству работающего народа, столов, шкафов, дверей. Пахло луком и чесноком, ванилью и дюшесом, печеным мясом, хлебом. В открытое окно залетали голуби, на подоконниках цвели розы, по полу веялся рассыпанный пух.
– Вит, я же просила ощипывать кур во дворе! – гаркнула высокая худющая женщина с мужским голосом.
Вит, пятнадцатилетний рыжий паренёк, перестал скалить белые зубы кучерявой и пухлой, как ангелочек, девочке, взмахом руки убрал перья и понес недощипанную курицу во двор; на Ладу пахнуло вонью мокрых перьев.
– За шею держи, а не за ноги! – Парень оглянулся, убрал наследившую куриную кровь.
– За шею, за шею… Это вы меня за шею. Все равно убегу в Серон, – пробормотал недовольно.
– Ты новенькая? – обратилась к Ладе грубоголосая. – Как тебя зовут?
– Да. Я Лира.
– А я Харзана. Ты аккуратная, на вид умненькая. Розы из крема делать умеешь?
– Да.
– Ступай к Ючане, поможешь.
Харзана провела Ладу к дальнему столу, где изящная девушка колдовала над тортом.
– Ючана! Опять заяц! – взмахнула руками Харзана. – Убери и сделай розы.
– Но здесь куча роз! – подняла голову девушка, и Лада узнала тонконожку–стрекозу, сильно похорошевшую, округлившуюся.