– Лада, – слегка разочарованный Сгирель (тоже подумал о Дейре) сделал приглашающий жест. – Заходи, присаживайся.
– Она уснула, – сказала немного извиняющимся тоном. – Сильно напереживалась и устала.
При воспоминании о Дейре лицо Сгиреля изменилось, он мягко улыбнулся.
– Пусть спит. Сон ее успокоит и придаст силы.
– Она винит себя в том, что случилось с Керсаном и Ларденом, и еще, мне кажется, Дейра тебя отталкивает из-за страха потерять. – Лада присела в кресло. Мягкое. В комнате тепло.
– Зря боится, я не допущу этого, – Сгирель обернулся к Ладе. – Ты тоже будешь счастлива с Ллирелем, когда он вернётся.
– Я уже счастлива. С Жехардом. – Лада нервно поднялась, осмотрелась.
Эта гостиная тоже была из сплошного агата, мраморные карнизы, огромная люстра; на стенах тут же зажглись свечи, более ярко освещая обстановку. Лада подошла к осеннему пейзажу, что остался незамеченным из-за великолепной рамы. А зря. Легкое раздражение от упоминания о Ллиреле сразу растаяло. Лада смотрела на застывшее время. Туда, где два тоненьких деревца с пожелтевшими листьями тянулись друг к другу на склоне горы, внизу простирался лес с далеким туманцем. Повеяло одиночеством, грустью, – не страданием, но чисто романтическим настроением.
– Этот пейзаж рисовал неординарный человек, – сказала задумчиво.
– Верно. – Сгирель подошёл, остановился рядом, тоже задумавшись.
– Кто художник?
– Не художник, любитель.
– Да? Не сказала бы. Так красиво… Чувствую его настроение. Я хочу туда, – сделала открытие Лада. – Ты знаешь, что это за место?
– Да. Если хочешь, можем хоть завтра туда перенестись, – предложил линс. Лада кивнула и заметила:
– У нарисовавшего – настоящий талант.
– Да. Ллирель талантлив. Во всём.
"Опять Ллирель! Надо же," – подумала уже без раздражения.
– Расскажи о своем брате? – попросила тихо.
– Он младше меня на три года и выше на голову, – с ностальгической ноткой сказал Сгирель. – Шире в плечах. Постоянно улыбался… Всегда добивался своего.
Лада ждала продолжения, но его не последовало.
– Как линсы исчезли?
– Ллирель захотел стать королем, – голос линса прозвучал сухо. – Настоял провести древний ритуал коронации, когда корона направляется волей Сияющего. Она опустилась на голову Ллиреля.
– А ты?
– Я ушёл порталом сразу, как поприветствовал нового короля. Никого не хотел видеть. А когда возвратился, Ин был пустой. Ты просила меня о трансе. Можно провести его сейчас, заодно увидишь Ллиреля сама. Согласна?
– Да, только я немного боюсь. Транс – это как?
– Ты заснёшь и перенесёшься сознанием туда, куда хочешь, – Сгирель сделал портал в приемную.
Лада шагнула вместе с ним.
– Сегодня погрузишься в лёгкий транс, тебя никто не будет видеть и слышать, – линс зажег взмахом руки костер, – будешь сторонним наблюдателем. Есть еще другая форма, более сложная, когда можно передавать послания, – бросил в огонь горсть ароматных трав. – Но это потом. Готова попробовать?
Огонь разгорелся сильнее, на лице и черной одежде линса заиграли рыжие отсветы.
– А как я вернусь? – Лада протянула руки к теплу.
– По моим словам, ты будешь меня слышать, – Сгирель присел на камень.
Лада посмотрела на линса. Было ощущение, что она знает его давным-давно, оно успокаивало.
– Я готова, Сгирель.
Пещеру уже заволакивал мятный дым.
– Чётко представь то место и время, куда хотела бы попасть. – Сгирель бросил в огонь еще горсть уже других трав, к запаху дыма добавился приятный аромат синелистника, огуречника аптечного и мяты; агатовые вставки в стенах пещеры начали мягко сиять, колыхаться; захотелось спать.
– Ты спишь.
Лада закрыла отяжелевшие веки, вздохнула и стала лёгкой, как пёрышко, которое поднялось вместе с мятным дымом и унеслось в отверстие в потолке ввысь, закружилось в радостном танце, словно вырвавшись на свободу.
– Ты там, где хочешь быть.
Послышался шум автомобилей, шелест листьев в кронах клёнов, людские голоса, негромкая музыка с придорожного кафе. Лада открыла глаза и увидела свой город, парк возле перекрёстка. Мимо неё проходили прохожие, по улице проезжали автомобили, воздух тяжёлый, насыщенный пылью и выхлопными газами. И тут увидела себя идущей навстречу, худенькую, в джинсах и футболке, со старой стрижкой, с любимой когда-то сумочкой.