Вынув из сумочки купюры, она расплатилась. Я тоже достал кошелек и отсчитал нужную сумму. И тут появилась незнакомая кареглазая брюнетка лет тридцати с небольшим; расплывшись в улыбке, она помахала моей спутнице. Натали замерла, а женщина подбежала, лавируя среди покупателей, и крепко ее обняла.
– Привет! Как ты, дорогая? – воскликнула брюнетка с почти заботливой интонацией, словно у Натали имелись проблемы, о которых я не знал. – Давно тебя не видела.
– Прости, – отозвалась Натали, когда подруга разомкнула объятья. – Много дел навалилось.
Женщина понимающе кивнула и, не скрывая любопытства, перевела взгляд на меня.
– Тревор Бенсон. – Я протянул ей руку.
– Джули Ричардс.
– Джули – мой стоматолог, – объяснила Натали и снова обратилась к брюнетке: – Я вечером позвоню тебе в офис, узнаю, когда есть окошко…
– Перестань, – отмахнулась Джули. – Приходи, когда тебе удобно.
– Спасибо, – тихо сказала Натали. – Как там Стив?
– Весь в делах, – ответила Джули. – Они все никак не наймут еще одного врача, так что график у Стива плотный. Сейчас он играет в гольф – ему нужно немного развеяться. К счастью, он пообещал вечером отвести детей в кино, чтобы у мамочки тоже выдалась свободная минутка.
– Да здравствуют компромиссы, – улыбнулась Натали.
– Он покладистый, – подытожила Джули и снова перевела взгляд на меня: – Ну, не томите. Как вы двое познакомились?
– Мы не вместе, – смутилась Натали. – Просто случайно здесь встретились. Мистер Бенсон недавно переехал в Нью-Берн, а в его доме произошел инцидент. Ничего особенного, рабочие дела.
Мне показалось, что Натали напряжена, поэтому я поднял пакет с покупками.
– Я сюда пришел купить картошки.
Джули переключилась на меня:
– Вы недавно переехали? Откуда?
– Из Флориды. А вообще, я вырос в Вирджинии.
– Где именно? Я сама из Ричмонда.
– А я – из Александрии.
– Как вам наше захолустье? – хохотнула Джули.
– Нравится. Впрочем, я еще обживаюсь.
– Ничего, скоро освоитесь. Здесь много хороших людей.
Затем женщины вновь разговорились, а я слушал вполуха, пока Джули наконец не обняла Натали на прощание.
– Прости, мне пора бежать. Дети у соседки, и я ей пообещала, что скоро вернусь.
– Рада была повидаться, – сказала Натали.
– И я. Если что, звони, хорошо? А то я за тебя волнуюсь.
– Хорошо. Спасибо.
Когда Джули упорхнула, я заметил во взгляде Натали усталость.
– Все в порядке? – поинтересовался я.
– Да, – кивнула она. – Вполне.
Я подождал, однако Натали ничего не добавила.
– Мне еще нужно купить клубники, – немного помолчав, холодно произнесла она.
– Здесь хорошая клубника?
– Не знаю, – ответила она чуть живее. – Ее только начали продавать. В прошлом году она была вкуснейшая.
Натали подошла к лотку с клубникой, зажатому между палатками, где продавали кукол и скворечники. Вдалеке я снова увидел Джули-стоматолога, которая беседовала с молодой парой; Натали наверняка их тоже заметила, но виду не подала. Она склонилась над ящиком с ягодами. Я подошел ближе, и тут она резко выпрямилась.
– Ох, совсем забыла! Мне надо купить брокколи, пока не расхватали. – Натали шагнула назад. – Приятно было поболтать, мистер Бенсон.
Несмотря на улыбку, я понял: Натали хочет от меня отделаться. Окружающие наблюдали, как она от меня пятится.
– И мне, мисс Мастерсон, – ответил я.
Развернувшись, она зашагала туда, откуда мы только что пришли, оставив меня одного у ящиков с клубникой. Молодая продавщица отсчитывала сдачу другому покупателю. Я замешкался. Остаться? Или пойти следом? Я подумал: если догоню Натали, она может рассердиться или испугаться, поэтому остался на месте.
Местная клубника на вид не отличалась от магазинной, разве что не такая яркая. Решив поддержать местных фермеров, я купил коробку с ягодами и, огибая людей, медленно побрел к выходу. Краем глаза я заметил Натали у палатки с яблочным повидлом; брокколи в ее корзине не было.
Чашечка кофе была бы достойным дополнением к чудесному утру, и я отправился в кофейню «Трент-ривер». Пройти предстояло несколько кварталов – что ж, в погожий денек прогулка только в радость.
Посетители кофейни брали какие-то мокко-масала-латте без кофеина – или что там сейчас модно заказывать? Когда подошла моя очередь, я попросил черный кофе, и юная кассирша с проколотой бровью и вытатуированным пауком на запястье воззрилась на меня так, будто я – пришелец из восьмидесятых.
– И все? Просто… кофе?
– Да, будьте добры.
– Ваше имя? – осведомилась девушка.
– Иоганн Себастьян Бах.
– С одной «н»?