Продавец кивает головой и приступает к выполнению заказа.
Я в последний раз смотрю в зеркало, радуясь, что решил постричься перед встречей с ней. Теперь я похож на прежнего себя.
Солидный.
Настоящий.
Эйс, гребаный, Кроу.
Поправляю галстук и направляюсь в ресторан, которым, я уверен, Бьянка очарована. Я сразу же замечаю ее и Мориса за столиком в углу, и прошу у хостес столик рядом. Сначала тот сомневается, но благодаря семейному сходству и сотенной купюре убеждается, что я брат Бьянки, и ведет меня к месту прямо за их спинами. Я намеренно скрываю свое лицо.
Мне повезло, что они болтают. Она смеется. Как же я скучал по ее смеху. Печально, что я пропустил это.
— Значит, ты будешь на шоу? — спрашивает Бьянка Мориса. — Тебя не вызовут на работу?
— Я возьму отгул, детка. Ни за что не пропущу это.
Она смеется. Слышу звук поцелуя.
— Я бы хотела, чтобы и Лондон пришла, — произносит она жалобно. И мое сердце замирает, услышав любимое имя. — Я звонила ей несколько дней назад, но она сказала, что Грег занят, а они с Эйденом завтра утром записаны на прием к врачу.
Грег и Эйден? Кто, черт возьми, такие Грег и Эйден? Пожалуйста, не говори, что у нее ребенок от другого. Я хватаю вилку и до боли в руке сжимаю ее.
— Ну, она занята, детка. Уверен, она хотела бы приехать.
— Я знаю, но все равно. Я хочу навестить ее. Я скучаю по ним. — Она делает паузу. — Боже, каждый раз, когда я смотрю на малыша, я вижу Эйса, — шепчет она.
Я закрываю глаза. А потом меня накрывает волна понимания. Святой Боже. Этого... не может быть... Но как?
— Он такой очаровательный, — продолжает Бьянка, прерывая мои мысли. — Но, когда смотришь на него слишком долго, становится страшно.
— Не сомневаюсь, — смеется Морис.
Я поворачиваю голову, не веря своим ушам. Я знаю, что это мой шанс высказаться. Сейчас или никогда.
— Знаешь, что еще страшнее? — разворачиваясь говорю я, положив руку на спинку. — Увидеть, как кто-то, с кем ты уже распрощался навек, вновь входит в твою жизнь.
От звука моего голоса плечи Бьянки напрягаются, и я вижу, как ее лицо превращается в белую маску. Морис поднимает голову и смотрит на меня, будто увидел чёрта. Я устраиваюсь удобнее на стуле, а Бьянка широко распахнутыми глазами смотрит на меня не моргая. Ее ресницы задергались, а медоносный взгляд сцепился за мой. Она шепчет:
— Э-эйс?
Я улыбаюсь.
Бьянка встает со своего места и со слезами на глазах бежит ко мне. Я раскрываю объятия, и кузина буквально влетает в них, заставив меня пошатнуться, но мы сохраняем вертикальное положение. Я обнимаю ее и целую в макушку.
— Эйс, но как, черт возьми? Я не могу в это поверить! — кричит она. Несколько человек оборачиваются на нас.
— Невероятно, да?
Она отступает и начинает рассматривать меня. Касается моего лица, сжимает щеки, пробегает руками по волосам.
— Эйс … — слезы бегут ручьем. — Эйс... о мой Бог. Я... я не могу в это поверить. Когда…? Как ты выжил...? Я не понимаю. — На этот раз ее голос звучит громче. Она поражена, не знает, как реагировать.
Пожимаю плечами.
— Я думала, ты мертв... Мы все так думали. Мы видели фотографии, одежду. Ювелирные изделия... Все, — вздыхает она. — Копы сказали, это ты. Они проводили вскрытие.
— Все было подстроено, — бормочу я. — Им заплатили.
Морис обходит стол, прерывая следующий поток вопросов Бьянки.
— Я говорил ей. Я знал, что ты жив. Чувствовал это. — Он шагнул ко мне и обнял. — Я знал, что такой человек, как Эйс Кроу, не может просто так исчезнуть.
— Закругляйся, — говорит Бьянка, беря свой клатч. — Мы возвращаемся в отель и ужинаем там. Я не могу в это поверить... Черт! Мы слишком много говорим. О, мой…, — выдыхает она, глядя на меня. — Невероятно. — Она снова обнимает меня. — Знаю, ты ненавидишь обнимашки, но... Боже, я думала, ты умер, Эйс. Думала, что потеряла тебя... Все это время я не знала, что делать. — Она отступает, и большая слеза скатывается по ее щеке. Бьянка вытирает ее, пока та не стала слишком заметной, и хватает меня за руку. — Поехали в гостиницу. Мы не можем оставаться здесь. Слишком много камер, и никогда не знаешь, кто может услышать.
— Лондон. Где она?
Кузина смотрит то на меня, то на Мориса. Тот отводит взгляд, отказываясь участвовать в разговоре.
— Бьянка, — твердо повторяю я.
— Она в Калифорнии, Эйс.
Значит жива.
— Она в порядке?
— С ней все отлично.
— Где в Калифорнии?
— Креол. Эйс, она...
Я прерываю Бьянку. По тому как она на меня смотрит, я понимаю, что сказанное может значительно подпортить мне настроение. А я не могу злиться публично. Мне не нужно привлекать внимание. Я хочу знать больше и как можно скорее, но лучше услышать это от кузины.