Глава 3
Через два дня резкий телефонный звонок вырвал меня из тревожного, прерывистого сна. Джейс что-то невнятно пробормотал. Я перекатилась на бок, взглянула на часы и вздохнула. Простыни из чистого хлопка сбились на сторону и лежали где-то в углу кровати – опять я металась во сне.
Три часа дня. Еще одна пьяная бессонная ночь, заполненная просмотром голографического видео – старых серий «Индианы Джонса», «Маги» и «Отца Египта». С утренней почтой пришло письмо – пергаментный конверт без обратного адреса, запечатанный тяжелой кроваво-красной восковой печатью. Едва взяв его в руки, я ощутила тяжелый острый запах. Демон. Дрожащими руками я вскрыла роскошный конверт.
Отлично разлинованная бумага; почерк ровный, даже каллиграфический. «Данте, мне нужно с вами поговорить». И подпись – «Л». Будто я сама не догадалась, от кого письмо.
Князь тьмы. Записка от самого Люцифера. Пытаясь убедить себя, что все эти вещи меня больше не интересуют, я бросила письмо в машину для переработки мусора и решила не отставать от Джейса по части выпивки.
Ничего не помогло. Я даже не смогла как следует напиться.
Джейс снова что-то пробормотал и повернулся на бок, явив моему взору свою широкую мускулистую спину. Вытатуированный на левой лопатке скорпион слегка зашевелился и приподнял жало. Вся спина Джейса была покрыта мелкими, словно чешуя, белесыми полосками шрамов, которые проступали сквозь его навечно приставший к коже загар, сохранившийся еще со времен Нуэво-Рио. Джейс плюхнулся в мою постель, потому что не смог дотащиться до своей комнаты. Я не возражала, ибо слышать его дыхание, когда сама изнываешь от усталости, а голова раскалывается от тяжелых мыслей, – значит хоть немного успокоиться самой.
«Что-то случилось». Я почувствовала это спиной; кольца на руках засверкали. Золотыми искрами вспыхнул янтарный кабошон на безымянном пальце. Разумеется, что-то случилось, иначе никто не стал бы меня беспокоить средь бела дня, даже залетный коммивояжер в погоне за своей выручкой. Хотя призывать проклятия на голову нормалов нам запрещалось, некоторые из нас, псионов, все же выходили из себя настолько, что забывали обо всех запретах, когда нужно было шугануть очередного надоедливого делягу. А держать специального псиона, который затем снимал бы проклятие, было для корпораций весьма накладно.
Левое плечо внезапно заныло так, словно кто-то впился в него зубами. Боль пронзила меня до костей. Если бы я до него дотронулась, то почувствовала бы, как задвигались края шрама. Но я не стала его трогать, только шевельнула плечом, стараясь разогнать остатки сна. Телефон зазвонил вновь; на редкость противный, визгливый звук.
Я сняла трубку, пытаясь понять, кому понадобилось устанавливать телефон в спальне. Наверное, когда-то это было очень удобно. Я услышала свое неясное бормотание:
– Sekhmet sa'es. Ну, кто там еще?
Ничего особенного, вполне вежливый ответ. Я всегда по возможности стараюсь не пользоваться автоответчиком и тем более видеоэкраном, когда нужно ответить на звонок. Мысль о том, что кто-то может увидеть меня в моем собственном доме, всего лишь проносясь мимо и даже не выходя из своей идиотской машины, приводит меня в ярость.
И, кроме того, а вдруг я захочу подойти к телефону голой? Захочу и подойду, это мое дело и только мое.
– Дэнни! – Это, конечно, Гейб. Из всех, кого я сразу узнавала по голосу, она была первой. В голосе Гейб слышались напряжение и тревога. – Просыпайся скорее! Ты мне нужна.
Я резко села на кровати, сдернув простыню с Джейса, который сначала слабо попытался натянуть ее на себя, а затем просто свернулся калачиком.
– Куда мне приехать?
Щелчок зажигалки, вдох. Опять она курит. Плохой признак.
– Я в участке. Можешь приехать прямо сейчас?
Я потрясла Джейса за плечо. Его кожа была холоднее моей; мои накрашенные ногти слегка царапали ее. Он проснулся гораздо быстрее, чем я, мгновенно подскочил и выхватил из-под подушки нож – и только потом понял, что я просто говорю по телефону, и мне ничто не угрожает. Мы с ним оба умеем мгновенно просыпаться, к этому нас приучили годы работы в полиции.
– Уже еду, – ответила я Гейб. – Не волнуйся.
Она повесила трубку. Я тоже бросила трубку и потянулась; связки на правой руке затрещали, когда я попыталась выпрямить пальцы. Спать по-настоящему я так и не могла, однако за последние три недели научилась погружаться в то, что можно было назвать почти что сном, и мне не нравилось, когда меня вырывали из этого состояния. Во время охоты не до сна; сон обычно означает, что твоя добыча уже где-то далеко.
Опять же сны – вечно мне снилась всякая гадость; исключением было то время, когда со мной жила Дорин. Седайин способен успокоить даже самого неукротимого некроманта, потому-то я так тосковала по Дорин: она тихонько будила меня среди ночи, и тяжелые кошмары постепенно уходили прочь, а я погружалась в благословенное черное забытье.
Можно было, конечно, вспомнить и о Джафримеле, но мы с ним мало спали.
– Что там? – сонно спросил Джейс и потянулся за джинсами.
Я уже натягивала на себя чистую рубашку; как я оказалась посреди комнаты, не помню. Значит, опять метнулась с нечеловеческой скоростью. «Хватит, пора с этим кончать».
Прошло уже десять месяцев, а я так к этому и не привыкла. Помню, как невероятно, устрашающе быстро умел двигаться Джафримель, а я тогда его спросила, откуда у него эта способность. «Это часть моей энергии, – ответил он. – Она делает меня сильнее, менее уязвимым».
Если бы не этот дар, который он передал мне, я бы уже давно погибла. Везучая она, эта Дэнни Валентайн, теперь она сильнее любого псиона.
– Звонила Гейб. Просила срочно приехать к ней в участок.
Вместо зевка я лишь глубоко вздохнула. Откуда-то взялась странная слабость. Если мне не нужно спать, почему я тогда устаю?
Интересно, полудемоны спят или нет? В научных журналах маги и в их книгах по демонологии об этом не упоминалось, а мои постоянные разъезды катастрофически съедали время, которое я могла бы посвятить научным изысканиям. Впрочем, оно и лучше – меньше злилась бы.
– Вот зараза.
Джейс зевнул и потянулся. Затем откинул со лба золотистые волосы, надел рубашку и поверх нее нацепил ремень с кобурой. Мягкие кожаные ремни; пистолеты, ножи – мои руки двигались автоматически. Правая рука заныла, и я резко ею встряхнула; затем перекинула через плечо ремень черной брезентовой сумки и на секунду задержалась, чтобы перевести дух.
Наверное, нам предстоит погоня. Надеюсь, что так. Погоня долгая, трудная, такая, которая заставит меня забыть обо всем.
А впрочем, какая разница? Я сорвала с вешалки пальто. Ножи по-прежнему надежно скрывались в его рукавах; пистолеты легко вошли в кобуру, кольца на руках искрились. Знакомое чувство – возбуждение вперемежку с напряжением в желудке; я резко выдохнула.
– Она еще что-нибудь говорила? – спросил Джейс, потирая лицо, и снова зевнул.
По его ауре пробегали мелкие волны, на которые реагировало мое собственное биополе.
– В смысле, винтовку брать или нет?
– Не надо.
Я пошарила в сумке, проверяя, есть ли там патроны. Плазменнику они не нужны, другое дело – винтовка. Сквозь занавески на окнах пробивался солнечный свет; я чувствовала себя слабой и неуверенной – я всегда так себя чувствую днем.
– Возьми свой посох. Если бы Гейб нужно было оружие, она не стала бы звонить, а приехала бы сама.
– Верное замечание.
И как это он может казаться таким веселым и беззаботным, особенно после целой бутылки «Чивас ред»? Я все еще чувствовала кислый запах, исходящий от его тела, – его энергия перерабатывала алкоголь, разлагая сахара и депрессанты.
– Вот черт, кажется, я еще не протрезвел, Дэнни.
– Ну и ладно.
Я сунула в сумку еще две коробки с патронами. Лишняя осторожность не помешает.