— Ну, я не собирался просто лежа наблюдать за всем со стороны.
— Ты только что это делал, — указала она.
Он кинулся к ней. Миа завизжала и попыталась спрыгнуть с дивана, но не слишком успешно. Вайят поймал беглянку, прижимая ее к дивану, удерживая руками и своим телом. Он прижался членом к её лону, и она изогнулась, так чтобы он надавил на клитор, усиливая горячую пульсацию.
Она смотрела на Вайята, и ее сердце бешено билось в груди. Даже голый, он выглядел опасным хищником.
— Так что, теперь ты меня… что ты собираешься сделать со мной? — насмехалась она.
— Я должен просто разорвать это платье и трахнуть тебя там, где ты лежишь, — прорычал он.
Ее влагалище сжалось еще сильнее от этих слов. Миа затаила дыхание.
— Сделай это, — прошептала она.
— Почему бы тебе в первую очередь не сорвать с нее трусики? — предложил сзади Александр.
Миа застонала, ее лоно сильнее увлажнилось, пропитывая трусики. Сколько Александр видел? Как долго он наблюдал?
Она запустила руку в волосы Вайята, другой ухватила его за задницу.
— Делай то, что он говорит, — прошептала она.
Вайят холодно посмотрел поверх ее головы туда, где должно быть сидел Александр.
— Как давно ты наблюдаешь, вампир? — прорычал он.
— Достаточно долго, чтобы увидеть, как ты кончил, охотник.
Миа слышала его голос, пока он двигался вокруг дивана и смотрел на них. Александр снял пальто и пиджак, оставшись только в рубашке и брюках. Простая одежда, похожая на ту, которую он носил в Сан-Диего. Алекс присел на журнальный столик, соединив ладони вместе. Не угрожающе. Вайят тяжело дышал.
— Это правда, что ты был человеком всего десять лет назад?
— Да, — ответил Александр спокойно.
— Ты получи пулю в голову? — потребовал Вайят объяснений, присаживаясь.
— Я был насильно завербован в одну из банд в Сан-Диего, когда мне было двадцать четыре. После одиннадцати лет рабства они отказались принять мою отставку. Пуля была их формой отказа.
Вайят изучал его некоторое время.
— Жесть, мужик.
— Это был самый жесткий способ защитить Мию. Последние два года я жил в ужасе, что кто-то может заметить мое помешательство на ней, — Александр улыбнулся, посмотрев на Мию.
Она почувствовала, как ее тело плавится от его улыбки. Это была многообещающая улыбка.
Вайят посмотрел на нее.
— Ты оставил ее, после того как тебя убили, — сказал он Александру.
— Это была цена за жизнь вампира — за мой второй шанс. Как вампир, я надеялся, что смогу исправить часть ущерба, причиненного мной, пока я был человеком. Клан Захарии имеет сильное вероучение, построенное на философии защиты человека.
— Вы, ребята, действительно разбираетесь в том, о чем говорите. Вы не просто сочиняете небылицы.
— У нас действительно слова не расходятся с делом, — усмехнулся Александр.
— Тогда я не понимаю… — Вайят затих.
Александр нахмурился, явно озадаченный.
— Он имеет в виду Сару, — тихо сказала Миа.
— Миа нет, — Вайят посмотрел на нее, умоляя не продолжать.
Александр выжидающе смотрел на неё.
— Ты должен, — сказала она Вайяту. — Поговори с нами. Ты не можешь носить это в себе, и необходимо рассказать об этом клану. В любом случае мы проведем расследование?
Вайят откинулся на спинку дивана.
Миа рассказала Александру про оборот соседа Вайята и про смерть его жены, и как Вайят охотился, и как, в конце концов, поймал и убил того ублюдка вампира.
Александр поднялся и сел на диван рядом с Вайятом.
— Неудивительно, что ты так сильно нас ненавидишь, — мягко сказал он. — Я не виню тебя. Я мог бы поклясться на крови, что выслежу каждого вампира на земле и уничтожу любого из тех, кто повинен в смерти твоей жены. Ты показал удивительную сдержанность, Вайят. Толерантность. Я восхищаюсь тобой.
Вайят покачал головой.
— Не восхищайся мной. Гребанный гнев переполнял меня большую часть времени, пока я искал и истреблял их.
— Если это поможет, Вайят, я бы убил того негодяя для тебя, если ты еще не сделал этого.
Вайят в изумлении взглянул на него.
— Свой собственный вид?
Александр кивнул.
— Ты знаешь, как сильно я сожалею и как мне больно от осознания того, что я никогда не смогу иметь детей? Как это сжигает изнутри? — он говорил тихим, ровным голосом, но Миа знала, что Алекс прилагал огромные усилия, чтобы говорить спокойным тоном. — Это тварь забрала твоего ребенка. Я бы вывернул эту планету наизнанку, чтобы найти его для тебя, убить его и вручить тебе его вырезанное моим ножом сердце, за то, что он сделал с твоей жизнью, за то, что забрал у тебя.