Выбрать главу

Герослав хмыкнул, покачал в воздухе одной ногой:

- И откуда ты всегда все знаешь?

Король эльфов довольно гукнул, прошелся по комнате, выбрал кресло поразлапистее, с размаху опустился в него под протестующий скрип пружин:

- Заходил тут на днях под видом человека в один здешний трактир, так там мне попалась такая замечательная служанка... И разговорчивая, просто страсть!

- Староват ты таскаться за служанками, Эльфедра,- с ехидством подметил его собеседник.- А насчет нашей баронессы... Тебе по-ученому или по-простому?

Король эльфов задумчиво покривил уголки широкого рта:

- Пусть будет по-простому - я вообще существо нетребовательное, всему люблю находить простые объяснения.

- Грусть-тоска ее съедает,- с язвительной торжественностью объявил оборотень, а в миру - Герослав Де Лабри.- Одолела девку, и видеть она никого и ничего не желает, кроме вина...

- До чего же незатейливо,- поморщился Эльфедра.- Ну а если по-научному?

- Да примерно то же самое. Отсутствие жизненной мотивации. Она... гм... пожила некоторое время в коловороте событий возле нашего общего друга сэра Сериоги. И поняла вдруг, что можно жить по-другому - не просто шататься по дорогам и весям в качестве странствующего рыцаря, участь которого ездить от замка к замку в поисках пропитания, за неимением в наши дни заказов на драконов... А можно быть еще и чем-то... кем-то большим. Можно бороться даже за последнего нищего сопляка...

- Последнее, надо думать, явилось для нашей сиятельной баронессы настоящим открытием,- съязвил король эльфов.

- Ну, не перегибайте палку, ваше уважаемое величество, в обетах наших рыцарей есть кое-что об опеке над слабыми и сирыми. Просто никто из них не считает, что это может относиться и к простолюдинам,- довольно сказал оборотень.- И слабые и сирые должны быть непременно благородного происхождения, иначе их никто не кинется спасать - кто ж спасает траву под копытами коней... А вот баронесса Дю Перси научилась жить чуточку по-другому. И ей это, как ни странно, понравилось. А потом сэр Сериога исчез, и на баронессу навалилась депрессия. Жгучая тоска, по-нашему... Наш юный герцог неустанно подбрасывал леди всяческие поводы для действия, и все они были по большей части добрые и милосердные, ну прямо как наставления странствующих монахов. А потом он взял и очень даже скоропалительно исчез и доблестной Клоти стало попросту нечего делать. И некого спасать. А когда нечего делать, жизнь становится сомнительным и малонужным фактором. Сама по себе жалеть простых людей и прочую шваль она не приучена...

- Вот бедная-то...- подозрительно ласковым тоном посочувствовал несчастной баронессе король Эльфедра.

- К сказанному добавить нечего.

- Чудесно! - оживился Эльфедра.- Ах, как все удачно складывается!

- Ну, это как сказать,- протянул оборотень. И снова сделал большой глоток из бокала.- Что, собственно, вы намереваетесь сделать?

- Одной благодарственной любви короля Зигфрида к нашему общему другу сэру Сериоге для нас маловато,- поучающим тоном ответил на вопрос оборотня король эльфов.- Любовь как сдерживающая сила против целого ордена Палагойцев - это, увы, не годится... Сэр Сериога помимо любви должен приобрести в нашем мире еще и определенный политический вес. Стать значительной фигурой в этом мире, так сказать...

- И каким же путем произойдут такие дивные изменения? Если мне не изменяет память, молодой сэр Сериога к значительности никогда не стремился. Так, доброхотствовал помаленьку...

- А вот каким путем, друг мой... это я еще как следует не обдумал. М-да... Может, пошлем его за каким-нибудь артефактом, который придаст ему что-нибудь этакое - или значительности в лице, или же просто физическую мощь вдохнет в юное тело. И славы добавит, что всегда чрезвычайно привлекает простолюдинов и в их глазах превращает самых последних дураков в народных героев. А может, собьем в кучу таких же охломонов... то есть таких же скучающих без дела героев, как леди Клотильда, да и поручим ему руководить ими. Исключительно из добрых соображений...

- А может, он не согласится? - Оборотень приподнял бокал, рассматривая на просвет остатки розовато-желтой жидкости, плескавшейся на округло-стеклянном донце.

- Согласится-согласится,- уверил король эльфов.- Поскольку у сэра Сериоги есть одно, но до крайности болезненное место, а именно жизнь и процветание нашей дражайшей леди Клотильды. Намекнем юному сэру и герцогу, что предмету его... гм... дружественной любви или любовной дружбы - я уж и не знаю, как именно назвать то, что творится между ними,- так вот, этому предмету вот-вот придет хана.

- Обманем, значит?

- Зачем обманем? - притворно удивился Эльфедра.- Ба, дорогой, да где ты тут обман видишь? Одна чистая правда! Бедная Клоти и в самом деле на краю погибели. Или в вине утопнет, поскольку лакает его не просыхая, или...

-Или?

- Или, как и мы, привлечет к себе внимание ордена Палагойцев, которому может вдруг разонравиться истинная история спасения малолетнего короля Зигфрида. А как известно, нет лучшего способа подправить любую историю, чем прикончить всех ее положительных героев. Отрицательные же герои и сами промолчат - не дети, понимают... И будут потом излагать исключительно правильную версию, удовлетворяющую всех власть предержащих. Да и потом... Нашему сэру Сериоге и раньше врали, что леди Клотильда, дескать, на краю гибели - и ничего, верил, кивал... и бросался туда, куда его посылали...

- Жалко, он сейчас эту беседу не слышит...

- Хорошо, что не слышит,- строго поправил Герослава король эльфов.Потому что его юношеская вера в то, что добро все-таки можно и нужно творить, нужна нам сейчас как воздух. И, как ни смешно это звучит, нужна именно для того, чтобы сотворить определенное добро. Для тебя и всех оборотней, для меня и всех моих эльфов, для него самого, для леди Клотильды и, наконец, тех двоих сопляков, что он спас.