– Тем не менее логика – железная!
– Объясните. – Потянувшись к бутылке, Зурита вопросительно посмотрел на своего напарника по рыбалке. – Еще вина?
– Не откажусь…
Педро Зурита угощал вином Ольгу и Михаила Левашовых на открытой веранде, в саду под пальмами на берегу реки Парана на собственной гасиенде под названием «Мудрая Долорес», которую он приобрел в начале лета. Точнее сказать, не приобрел, а поменял, доплатив некоторую сумму. Она была во многом похожа на гасиенду «Долорес», тоже находившуюся на берегу Параны, только гораздо выше по течению.
Гасиенда была названа по имени матери Педро Зуриты – обозленной на весь мир, сварливой, обладающей выдающимся подбородком и к тому же густыми черными усами женщине, полгода тому назад умершей от ожирения. Назвать усатую Долорес «мудрой» мог только шутник, тем не менее единственный ее наследник Педро Зурита после кончины матери обнаружил в сундуке с тремя замками очень даже приличную сумму денег. Посчитав, что глупый человек ни за что не стал бы богачом, он дал своему новому жилищу название «Мудрая Долорес».
На довольно приличной территории имелся флигель, в котором, по рекомендации Дилана Моралеса, давнего приятеля Зуриты, поселились русские дворяне – Ольга и Михаил Левашовы и их дворецкий Григорий. Педро Зурита хоть и не бедствовал, но не видел смысла в пустующем жилище, к тому же графиня Ольга произвела на него довольно сильное впечатление своей аристократичной внешностью. Он даже отблагодарил Моралеса бутылкой коллекционного вина и, к своему неудовольствию, узнал, что тот тоже положил глаз на русскую эмигрантку. Впрочем, Дилан был женат, а вот Зурита, брак которого с красавицей Гуттиэре продлился совсем недолго, теперь ходил в холостяках.
– Ситуация такова, – серьезно настроился на пояснения своей точки зрения Михаил Левашов, – что, когда ловишь рыбу на естественные насадки, будь то, к примеру, хлеб, распаренная пшеница и тому подобное, или же на наживки, в качестве которых подразумеваются мотыль, черви, кузнечики, майские жуки, а для щуки – маленькая рыбка – живец, ну а для сома – лягушка, ты никого не заставляешь все это есть, а только предлагаешь. У рыбы имеется выбор – питаться или оставаться голодной. Тем более это касается ловли на насадки искусственные. На которые мы с вами, дон Педро, ловили в открытом море. Хищная рыба набрасывается на наши блесны, видя в них жертву, но в результате может оказаться жертвой сама. Повторюсь – это ее и только ее выбор! Но совсем другое дело – подводный охотник с кислородным баллоном и ружьем. Он подкрадывается к ничего не подозревающей рыбешке и стреляет ей, можно сказать, в спину! Чувствуете разницу, дон Педро? – с неким вызовом спросил Михаил и перевел взгляд на ухмылявшуюся Ольгу.
– Согласен, разница есть, – ответил хозяин гасиенды и, подкрутив усы, тоже посмотрел на красавицу графиню. Бросаться в спор с горячим молодым человеком ему не хотелось. Тем более что еще в лодке, когда они возвращались на берег после неудавшейся рыбалки, Педро Зурита попросил Михаила не рассказывать тетушке о его нечаянном падении за борт, и тот дал слово молчать. Но было совершенно очевидно, что, приняв сторону рыбака, он тем самым будет противостоять Ольге, которая как раз и была заядлой подводной охотницей и в глазах которой после его слов проскочила нотка недовольства.
– Но зачем же противопоставлять одно другому? – постарался найти компромисс Педро Зурита. – Если иметь конечной целью добычу пропитания, то и рыбак, и подводный охотник стоят по одну сторону, так сказать, фронта.
– Да, но здесь-то мы не на войне! – вспылил Михаил. – И с голоду не помираем.
– Зачем же ты тогда отправился на рыбалку? – Ольга продолжала пить вино маленькими глоточками.
– Затем, что мне интересен сам процесс ловли! Интересно перехитрить рыбу, а не быть ее палачом.
– И поэтому ты подцепил на ржавый крючок дельфина! – Глаза Ольги сузились.
– Но я же не специально, тетя! И в конце-то концов я обрезал леску, и дельфин… уплыл.
– Графиня, крючки на моих блеснах исключительно из нержавеющей стали… – посчитал необходимым добавить Педро Зурита.
– От этого несчастному млекопитающему, испытавшему жесточайший стресс и боль, не легче. – Ольга наконец-то допила вино и устремила взгляд на донышко бокала. Зурита понял молчаливый намек, не оборачиваясь, вскинул руку вверх и пощелкал пальцами:
– Эй, кто там у нас сегодня за виночерпия? Принеси бутылочку такого же. Или, может быть, графиня желает…
– Вино отличное, дон Педро! Еще от одного бокальчика я бы не отказалась.
– Я тоже, – покивал Михаил, который уже выпил больше тети и Педро Зуриты, вместе взятых.