От кого или от чего Алекс просил спасения, Хуан де Гарсилассо понял, оторвав взгляд от своей окровавленной ладони и посмотрев вперед, куда указывал перепуганный водитель. Дорогу кабриолету перегораживала корова, безмятежно пережевывающая жвачку, и все было бы ничего, если бы это домашнее животное не обладало двумя головами, каждую из которых, помимо пары привычно-безобидных изогнутых рожек, украшал еще и третий рог – прямой и устрашающе острый.
– Изыди! – Епископ машинально совершил крестное знамение, при этом вновь увидел кровь на окровавленных пальцах и едва не лишился чувств.
Двухголовая корова, мешавшая проехать самому дорогому во всей округе кабриолету, вздрогнула всем телом и перестала жевать. В следующее мгновение она взбрыкнула и, будто бы подчинившись воле епископа, как ошпаренная, ринулась прочь с дороги, на обочину, в густые заросли мимозы. Но еще через мгновение водителю и пассажиру автомобиля стало совершенно очевидно, что испугалось животное не крестного знамения, а реальной опасности. Вместо коровы на дороге появились два других, не менее удивительных… зверя.
Сначала они показались Хуану де Гарсилассо просто крупными кошками… скорее, ягуарами, потому что тела их покрывали характерные пятна. Вот только эти пятна имелись не на шерсти, а на гладкой коже, имеющей розовато-серый оттенок. Длинные и тонкие хвосты, тоже бесшерстные, похожие на крысиные, торчали строго вертикально и слегка подрагивали. На головах этих розоватых ягуаров были высокие, просвечивающие в лучах солнца уши с кисточками; волоокие глазищи украшали длинные ресницы; а под носами-кнопочками и под белоснежными усиками поражали взгляд слишком растянутые подковообразные пасти.
Хуан де Гарсилассо недолюбливал животных, понимая, что словом их никогда не обратить в веру в Господа и, значит, никогда полностью не подчинить. Но тут, испытав стресс и пролив собственную кровь, он вдруг осознал, что розоватые ягуары кажутся ему очень даже симпатичными. Таких преданных ему котят он бы согласился держать у себя дома. Но это осознание длилось очень недолго. Белоснежные усы ощетинились, растянутые подковообразные пасти разинулись, обнажив два ряда заостренных, словно иглы клыков, раздались рыкания, и вот уже оба зверя в молниеносном прыжке оказались на капоте кабриолета. Их лапы заскрежетали по покрытому лаком капоту, оставляя на нем глубокие царапины, а оскаленные пасти уперлись в лобовое стекло автомобиля.
– Где твой пистолет, болван? – Епископ со всей силы ткнул кулаком в спину водителя.
Алекс и сам, видимо, вспомнив, что его нанимали не только водить автомобиль, но еще и в качестве охранника достопочтенного епископа, выхватил оружие из наплечной кобуры.
Как оказалось, хладнокровие в критических ситуациях не входило в черты его характера. Даже не привстав с места, Алекс просто направил пистолет перед собой и нажал на спусковой крючок. В результате чего пуля угодила в лобовое стекло, вдребезги его разбила и улетела дальше, не задев страшных зверей. Посыпались осколки, розоватые ягуары, оставив на капоте еще несколько глубоких царапин, спрыгнули с автомобиля в разные стороны и мгновенно скрылись в придорожных зарослях. Алекс же наконец-то вскочил на ноги и, что-то неразборчиво крича, принялся палить по ни в чем не повинным кустам мимозы до тех пор, пока в пистолете не кончились патроны.
Возникшая тишина длилась лишь несколько секунд. Ее нарушил епископ Хуан де Гарсилассо, выкрикивая проклятия в адрес неуклюжего водителя Алекса, не умеющего правильно тормозить и метко стрелять, в адрес зверей – розоватых ягуаров, испортивших подарок достопочтимого мэра, в адрес немыслимой двухголовой коровы, разгуливающей по дороге, и больше всего – в адрес доктора Сальватора, безбожника, который, несомненно, был изначальной причиной этого происшествия…
Глава 4. Просьба о помощи
Дельфину по имени Лидинг не раз доводилось сталкиваться с агрессией со стороны людей. Это вызывало у него недоумение, обиду, раздражение. Случалось, люди в лодках бросали в него гарпуны и стреляли из ружей. Гарпунов ему удалось избежать, но однажды одна из пуль попала в спину и застряла в подкожном жире…
Правда, большинство людей относились к его племени хорошо: радовались, завидя их, резвящихся на поверхности моря, приветственно махали руками, иногда ради веселья подкидывали рыбешку-другую… Люди тоже умели плавать, но, конечно, не так быстро и ловко, как дельфины, потому и акулы были для них опасны. Иногда он и его сородичи приходили людям на помощь: защищали от тех же акул, спасали утопающих, даже устраивали коллективные загоны мелкой рыбешки в рыбацкие сети.