— А я только вчера прилетел, — добавил я, — так что я действительно в первый раз…
Я умолк, увидев, как Нила вдруг изменилась в лице.
Почему она на меня так смотрит?
Опустив глаза, я понял, что она уставилась на мой янтарный кулон. Рот ее широко раскрылся от изумления.
— Нет! Глазам своим не верю! Не может быть! Как странно! — воскликнула она.
8
— А в… в чем дело? — выдавил я.
— Мы прямо как близнецы! — вскричала Нила. Она запустила руку под пиджачок и извлекла из-под него кулон.
Янтарный кулон, в точности как мой.
— Надо же! — поразился дядя Бен.
Нила взяла мой кулон и принялась разглядывать.
— У тебя в нем скарабей, — сказала она, повертев кулон в пальцах.
Она выпустила его и показала мне свой.
— Смотри, Гейб. А у меня ничего нету.
Я рассматривал ее кулон. Он казался отлитым из прозрачного оранжевого стекла. Внутри действительно ничего не было.
— А по моему, ваш красивее, — сказала Сари. — Не хотела бы я таскать на шее дохлого жука.
— Но ведь он, по идее, должен приносить удачу, — возразила Нила. Она убрала кулон обратно под пиджачок. — Надеюсь, пустой кулон не принесет мне несчастья!
— Я тоже надеюсь, — сухо подытожил дядя Бен. Он повернулся и первым вошел в пирамиду.
Сам не знаю, как так вышло, что я потерялся.
Мы с Сари шли рядом вслед за дядей Беном и Нилой. Мы старались не отставать. Я слышал, как дядя рассказывает своей спутнице, что стены туннеля делали из гранита и известняка.
Фонарики на наших шлемах были включены. Узкие лучи метались и перекрещивались на пыльном полу и стенах туннеля, когда мы все дальше и дальше углублялись в недра пирамиды.
Потолок нависал очень низко, отчего всем приходилось пригибать головы. Туннель без конца петлял, и от него ответвлялись в разные стороны несколько ходов поменьше. «Фальстарты и тупики», как называл их дядя Бен.
В пляшущем свете наших касок трудно было что-либо разглядеть. Один раз я оступился и ободрал локоть о шершавую стену туннеля. Внутри пирамиды оказалось удивительно холодно, и я жалел, что не надел свитер или хотя бы рубашку с длинными рукавами.
Идущий впереди дядя Бен рассказывал Ниле о Тутанхамоне и царевиче Хор-Ра. Похоже, он старался произвести на нее впечатление. Я уж начал подозревать, что он в нее втрескался.
— Ах, до чего интересно! — донесся до меня восхищенный голос Нилы. — Как мило, что вы с доктором Филдингом позволили мне увидеть все своими глазами.
— Кто такой доктор Филдинг? — шепнул я Сари.
— Папин коллега, — прошептала та в ответ. — Но папе он не по нраву. Ты с ним, наверное, еще встретишься. Он все время ошивается где-то поблизости. Мне он тоже не нравится.
Я остановился, чтобы рассмотреть причудливую метку на стене туннеля. По форме она напоминала голову какого-то животного.
— Сари, взгляни! — прошептал я. — Древний рисунок.
Сари закатила глаза.
— Это Барт Симпсон, — пробормотала она. — Должно быть, кто-то из папиных рабочих баловался.
— Я знал! — солгал я. — Просто проверял тебя.
Когда же я наконец перестану выставлять себя перед ней на посмешище?
Я отвернулся от глупого рисунка на стене… а Сари уже исчезла.
Впереди маячил луч света с ее каски.
— Эй, подожди! — окликнул я. Но свет исчез за поворотом.
А потом я споткнулся опять.
Мой шлем стукнулся о стену туннеля. И фонарик погас.
— Эй, Сари? Дядя Бен? — позвал я. Прислонился к стене, не решаясь идти в кромешной темноте.
— Эй! Меня кто-нибудь слышит? — Мой голос эхом разнесся по узкому туннелю.
Но никто не отвечал.
Я снял шлем и подкрутил фонарик. Повернул изо всех сил, пытаясь отладить. Потом потряс каску. Свет, однако, не зажигался.
Вздохнув, я снова надел каску и затянул ремешок.
«И что теперь?» — подумал я. Становилось страшновато. В животе все трепетало. В горле вдруг пересохло.
— Эй… кто-нибудь меня слышит? — гаркнул я. — Я тут застрял в темноте! Не могу и шагу ступить!
Ответа не было.
Да где же они? Неужели никто не заметил моего исчезновения?
— Ну что ж, подожду здесь, — проворчал я себе под нос.
Я прислонился плечом к стене туннеля…
…и провалился прямо сквозь стену.
Не было возможности удержать равновесие. Не за что было ухватиться.
Я падал, падал вниз, во тьму.
9
Я дико размахивал руками.
Я отчаянно пытался за что-нибудь ухватиться.
Все произошло так быстро, что я и вскрикнуть не успел.
Я грохнулся на спину. Боль прострелила руки и ноги. Вокруг меня закружилась темнота.