— Гриффу тоже будет нелегко. Может быть, он даже всплакнет над твоим телом.
— Хватит об этом! — ее передернуло. — Я должна подумать. Господи, что же делать? У меня нет и сотни долларов. Анс ничего мне не давал. В шестнадцать лет я сошлась с ним, и с тех пор мы вместе. Ему тогда было двадцать семь. Он занял третье место на конкурсе по бодибилдингу, а я была третья «Мисс Побережье». Мы проехали миллион миль в своем стареньком авто, а потом застряли в Чикаго. Он заболел, я пошла работать официанткой. Денег, конечно, не хватало. Ему нужны были лекарства и всякое такое. Что мне оставалось делать? Первый же клиент дал мне пятьдесят долларов. — Она на минуту замолчала, прикусив большой палец. — Когда Анс понял, чем я занимаюсь, у него была истерика. Он пошел работать, накачивать баллоны газом. Но у него началась страшная аллергия. Руки покрылись язвами, ему пришлось уйти, он вообще не мог работать. И постепенно он смирился с тем, что я торгую собой, а потом это вообще перестало его трогать.
Нахмурившись, она добавила:
— Анс, он не сильный. Его должны были как следует припугнуть, иначе он бы и пальцем до Тами не дотронулся. А сейчас, наверно, его жжет мысль, что я должна погибнуть. Ведь он знает, что я не хотела этим заниматься. Никогда не хотела.
Она замолчала, сгорбившись в кресле и опустив голову. У нее были трогательные детские руки с короткими пальчиками и обгрызенными ногтями. На безымянном пальце виднелось тонкое обручальное кольцо с брильянтиком, на запястье — золотые часы в форме сердечка. Вдруг она резко подняла голову:
— Разве они остановятся на нас? Наверно, Анс понимает это, потому и пьет столько. Он всегда заботился о своей фигуре, почти не пил, сидел на диете. А теперь он решил, что ни он, ни Фрэнки Лойял уже не жильцы…
— Кто это Фрэнки? Тами о нем не упоминала.
— Он работает с Ди–Ди. Работал. Он такой же, как Анс, — нервный, возбудимый. Грифф совсем другой. Он ближе к Маку, к Грогу. Он работал с ними и раньше. Мне кажется, что он получает долю со всех пар. Для них — для Гриффа, для Мака — убить человека ничего не стоит.
— Что это за странное имя — Грог?
— Это прозвище. Как его зовут по–настоящему, я не знаю. Грог Берга — так его называл Мак. Грог — крупный делец. У него фермы по разведению аллигаторов, что–то еще. Они с Маком занимаются проверкой предполагаемых клиентов, потом дают добро на операцию, указывают, на какой теплоход брать билеты. Ох, да какое это уже имеет значение… Что же мне–то делать?
— Ты сможешь вести себя так, чтобы Анс ничего не заподозрил?
— За эти годы много чего случалось, о чем он и не заподозрил, — усмехнулась она.
— Дело в том, что у меня заказана каюта на «Монике». Я не надеялся, что сумею найти тебя на берегу, и собирался сделать это на теплоходе. Поэтому от того, сумеешь ли ты промолчать, зависит мое благополучие.
— Я могу сказать ему, что слышала выпуск новостей по радио, — Дел пожала плечами. — А что до тебя, то я даже не знаю твоего имени. Возвращайся самолетом. Ты выполнил поручение Тами — нашел меня и предупредил, так что можешь спокойно лететь.
— Меня зовут Тревис Мак–Ги, каюта номер шесть. И у меня есть идея. Как ты думаешь, выпьет ли он достаточно, чтобы вырубиться?
— Судя по тому, как он начал, это не за горами.
— Оставь ему письмо. Напиши, что ты слышала радио Майами, догадалась, что тебя ждет, и решила броситься в море.
— А мне куда деваться?
— А ты спрячешься у меня в каюте. Стюарду я как следует заплачу и наплету что–нибудь позаковыристее. Например, ревнивый муж с револьвером и все в таком духе. Естественно, никому на теплоходе Анс твое письмо не покажет. Завтра утром он прихватит твои и свои вещи и тихо слиняет. А мы должны дождаться, пока уляжется суматоха, и спокойно сойти на берег.
— А Грифф?
— Если он будет встречать «Монику», то Анс покажет ему письмо.
— Понятно. Они увидят, что я не сошла со всеми, и решат, что я и вправду прыгнула за борт. И смогу убежать. Неплохо придумано. — Тряхнув головой, она сняла шляпу и положила ее рядом с собой.
— Я дам тебе денег на дорогу. Скажем, сто долларов.
— С какой стати такая щедрость? — глаза Дел сузились.
— В память о Тами.
— Она никогда не рассказывала ни о каком Мак–Ги из Лодердейла.
Я достал из бумажника надписанную зелеными чернилами фотографию.
— Даже так? — заметала она, прочитав надпись. — А как вы с ней познакомились?
— О, это было давно, — сказал я, пряча фотографию.
— А чем ты вообще занимаешься?
— Я называю это искусством находить клиентов.