— Какой–то тип, который следовал за мной по улице.
— Когда это было?
— Восемь дней назад. Я это хорошо помню. Он следовал за мной до самого дома.
— И вас это не насторожило?
— Нет. В конце концов за мной не первый раз следуют… Это часто случается с женщинами.
«Но только с очаровательными», — мысленно добавил Морис.
— Собственно говоря, он вел себя весьма корректно. Шел все время на некотором расстоянии и не пытался заговорить со мной. Чтобы отделаться от него, я даже выпила чаю по дороге, а он ходил взад и вперед возле кафе. Я не придала особого значения этому случаю.
— Но почему вы его все же нарисовали?
— Потому что у него такая необычная голова. Многие люди, которых я рисовала, были мне незнакомы. Если мне бросается в глаза голова, я тотчас ее рисую, неважно, где я нахожусь.
Она указала на круглую, как луна, ухмыляющуюся физиономию, изображенную на том же листе блокнота, что и Дюпон.
— Это хозяин кафе, в котором я пила чай, — сказала она. — Облик человека — это интереснейший сюжет, на мой взгляд.
Даниэль правильно оценил ее: Валери была исключительно талантлива. Ее искусство поражало своей изумительной реалистичностью. Когда она закончила говорить с Морисом о своих рисунках, глаза ее блестели, а теперь лицо снова омрачилось.
— Но скажите мне, пожалуйста, кто это?
Морис вздрогнул, почувствовав прикосновение ее теплой руки.
— Вероятнее всего, Оноре Дюпон.
Она отдернула руку.
— Ах, так вы его знаете?
— Нет, но мне известно, что Даниэль обнаружил рисунок его головы среди ваших прочих рисунков.
— Но почему он не сказал об этом мне?
— Вероятно, ему не представился подходящий случай.
Она кивнула.
— Видимо, в этом деле он доверял вам больше, чем мне, — тихо проговорила она, а затем с беспокойством добавила: — А он говорил вам, что мне грозит опасность?
— Мне думается, вам нечего опасаться.
— Но восемь дней назад Дюпон все же интересовался мной.
— Вероятно, он всего лишь хотел пополнить свои сведения о Даниэле, и при этом неожиданно сам попал в беду: столкнулся с таким редким человеком, как вы. Теперь его лицо запечатлено, а это может привести к тяжелым последствиям.
Валери испытующе посмотрела на свою работу, а затем вырвала лист из альбома.
— Вы думаете, полиции это пригодится? — спросила она.
— Комиссар Фушероль будет просто счастлив. Получить портрет убийцы — почти так же важно, как узнать его имя.
Как–то незаметно Морис и Валери стали чувствовать себя как добрые товарищи, и они решили на следующий день вместе отправиться на набережную Орфевр.
— Я заеду за вами, — сказал Морис.
Валери так доверчиво смотрела на него, что ему захотелось рассказать ей все, что ему было известно, чтобы его не мучила совесть. Но должен ли он сообщить ей о рукописи Даниэля, прежде чем она пойдет в полицию? В данный момент он не мог этого решить и закурил сигарету.
Кто–то постучал во входную дверь. Тихий стук был похож на условный.
— Это консьержка, она не звонит, — пояснила Валери и пошла открывать дверь.
На пороге появилась симпатичная брюнетка.
— Вам письмо, мадемуазель Жубелин.
Валери взяла письмо, не проявив к нему интереса. Ее мысли были заняты другим.
— Спасибо, мадам Барбье, — сказала она. — Не зайдете ли на минутку?
Брюнетка вошла и подошла поближе. Когда она заметила Мориса, то по ее глазам он понял, что она приняла его за нового друга Валери.
— Вчера я спрашивала вас, не живет ли в нашем доме мужчина по фамилии Дюпон, — продолжала Валери.
— Да, и я ответила вам, что здесь определенно нет человека с такой фамилией.
— Верно, а теперь взгляните, пожалуйста, на этот рисунок.
Мадам Барбье внимательно посмотрела на эскиз.
— Нет, — ответила она, — этого господина в нашем доме я не видела.
— А где–нибудь еще? — спросил Морис.
— Тоже не видела. Я вообще его никогда не видела, — консьержка указала пальцем на эскиз. — Такого человека не так–то легко забыть.
Потом она повернулась и вышла.
Погруженная в раздумье Валери уставилась в одну точку перед собой, держа в одной руке альбом, а в другой — письмо.
Чтобы поддержать разговор, Морис сказал:
— Это была очень хорошая мысль с вашей стороны — показать консьержке эскиз. Было бы неплохо, если бы она узнала Дюпона. Но я не смею вас больше задерживать. Читайте спокойно ваше спешное письмо.
Он тактично отвернулся, взял с кушетки пальто и надел его.
Валери углубилась в чтение письма, но это продолжалось лишь минуту.