От нее отделяется шлюпка с подвесным мотором и подходит к причалу. Капитан и стармех, оба филиппинцы, спрыгивают на берег и направляются развлекаться в аэропорт, который по прибытии каждого самолета превращается в клуб, биржу, олимпийский стадион.
— «Хафа Адай» уходит с Маджуро завтра вечером, — сказал капитан Пьеру. — Советую прибыть пораньше, если вы не хотите спать на палубе: у нас всего двенадцать двухъярусных коек. В этом рейсе будет довольно много народу — рабочая смена с Кили, школьники с Маджуро, которые разъезжаются на каникулы по своим островам, депутаты конгресса[11], направляющиеся на Кваджалейн…
Канцелярия управляющего Маршалловыми островами закрыта до завтрашнего утра. Пьеру ничего не остается, как фланировать по берегу бухты. На пляж страшно ступить — песок усеян обломками автомобилей, кусками водопроводных труб, дырявыми кастрюлями, консервными банками, гнилыми ветками пандануса. Лагуна была столь же «привлекательной», как Сена в месте впадения в нее парижской канализации. А вот и объявление, вывешенное на видном месте санитарными властями:
«Вода в лагуне заражена»
Охота к купанию пропала. Расхотелось даже нанять такси и поехать на отдаленный «чистый» пляж для белых (которым рекомендовалось, выйдя из моря, тут же вымыть тело с мылом).
Девять часов утра. Канцелярия управляющего районом Маршалловых островов начинает работу. Отдел развития общин помещается в деревянном бараке. Служащие-островитяне раскрывают пухлые гроссбухи и делают первые записи нетвердым ученическим почерком. Их движения напоминают замедленную киносъемку; они долго-долго смотрят вам прямо в глаза, прежде чем ответить на самый простой вопрос. Объясняется это тем, что они боятся неверно понять вас и отвечают почти шепотом, чтобы скрыть свое английское произношение, которого стыдятся.
Джек Тобин, расстегнув успевшую взмокнуть рубашку, печатает на допотопной машинке, сохранившейся со времен «золотой лихорадки» на Аляске и списанной сюда за ненадобностью. Вентилятор со скрежетом разгоняет горячий воздух. Управление подопечных территорий — небогатая организация.
Штатный этнограф вручает Пьеру фотокопию карты 27 островков атолла Бикини.
— Северная часть атолла формально не является больше запретной зоной. Наму очищен от обломков, и туда можно совершить экскурсию, но эксперты не рекомендуют задерживаться там надолго. Сейчас центром стал Эниу, там разбит базовый лагерь. Земли Бикини является собственностью общины. Рабочие бригады меняются каждые три месяца; это в основном бикинийцы, отряженные советом Кили. Рабочим предоставляется жилье, питание, им платят жалованье.
— Строительство идет только на Эниу?
— Нет. Каждое утро катер доставляет бригаду за три мили на главный остров Бикини. Там строится новый поселок.
— Когда предусмотрено возвращение жителей?
— Репатриация будет проходить постепенно, партиями по 70–80 человек.
Почему она до сих пор не начата? Управление по опеке сочло необходимым подождать, пока деревья начнут давать тень и плодоносить. Без этого жизнь на Бикини невозможна. Программой предусмотрено также строительство водопровода, причалов и складов.
— Значит, это будет нетрадиционное селение из сборного алюминия, как на Ронгелапе?
— Ни в коем случае! План был составлен в проектном бюро на Сайпане с учетом местных особенностей, ежедневных потребностей и обычаев островитян. Их вожди одобрили его. На атолле будет мастерская по строительству больших парусных пирог. Бикинийцы смогут свободно передвигаться между островами, вести лов в открытом море и возле рифов. Мы хотим, чтобы у них было все необходимое для ведения традиционного хозяйства. Вместе с тем планом предусмотрено улучшение средств производства и расширение ресурсов. Нельзя забывать, что через десять лет их на острове будет уже пятьсот человек… А в один прекрасный день и тысяча… Я полагаю, что после переезда община будет гораздо богаче. Бикини станет цветущим краем.
Отец Франсуа-Ксавье Зевен раскрыл блокнот с перечнем дел на сегодняшний день. Католическая миссия была расположена на берегу океана, и священник с наслаждением подставил лицо прохладному бризу. Десять лет назад этот пухлый розовощекий человечек имел приход в глухой деревушке Великого Герцогства Люксембург. Однажды он поведал епископу о желании стать миссионером в Южных морях. Очутившись на Новых Гебридах, он заболел лихорадкой, но не пожелал уехать с Тихого океана. Ему предложили перебраться на атоллы, где климат гораздо мягче и нет малярии. Так слабое здоровье привело его на Маджуро.