Тон сказанного и поспешность, с которой эти двое выбежали из подъезда, Франца насторожили. Он остановился, желая спросить в чем дело.
— Франек, это моя лучшая подруга. У них что-то произошло. Быстро уходим.
Они петляли между домами, сменяя быстрый шаг короткими перебежками. Пробегая мимо одного из домов, Наташа схватилась за бок.
— Я больше не могу. Здесь живет моя подруга, зайдем к ней, или бегите сами.
— У нее есть телефон? — спросил Харасанов и, услышав утвердительный ответ, обратился к Тане:
— Закажем такси и махнем на Темиртау… Есть здесь одна степная дорога.
Подруги дома не оказалось. Дверь открыл ее семилетний сынишка.
— Проходи, тетя Наташа. Мама ушла за молоком, скоро будет. Я смотрю мультфильм.
— Иди, Петруха, досматривай мультфильм, а мы позвоним и на кухне покурим.
Они представились друг другу. Рукопожатие Харасанова вызвало у Франца невольное уважение.
Константин заказал такси по городу. Девушки закурили. Таня, поглядывая на Константина, путанно стала объяснять.
— Лучше сделаю это я, — прервал ее Константин. — Предупреждаю, ребята, помогать нам вы не обязаны. Но, если кто надумает заявить, будет плохо.
Из-за пояса он вытащил пистолет, снял с предохранителя, и спрятал в карман брюк.
— Сегодня в пять часов утра мы совершили побег из Карагандинской тюрьмы. По городу нас уже разыскивают. До обеда мы прятались в твоей, Наташа, квартире. За квартирой следил участковый, пришлось его убрать.
Глаза Наташи расширились от ужаса. Она вскрикнула, хотела что-то сказать…
— Нет, нет, не бойся, я его не убил, только оглушил. Он, наверное, уже очухался. Теперь о себе конкретно, — продолжил Харасанов. — Я — бывший майор милиции. Осужден за использование копировальной техники, как гласит статья, в преступных целях. Копировал произведения Солженицина, Аксенова, Булгакова и других писателей. Изготовлял дипломы техникумов, институтов, другую документацию в целях собственного обогащения.
Вот так сразу поверить в реальность услышанного Франц не мог. Он сидел на табурете и глупо улыбался. Ему показалось, что эти двое обкурились марихуаны или, в лучшем случае, разыгрывают какой-то понятный только им двоим спектакль. Его даже охватило внутреннее раздражение. Он грубо обратился к новому знакомому:
— Если вам необходимо найти свободные уши, поищите в другом месте. Фильм “Граф Монтекристо” я посмотрел десять лет тому назад.
Наташа нетерпеливо схватила его за руку.
— Франек, перестань! Он говорит правду. Неужели ты еще не понял, что находишься не на Украине? Неужели тебе мало того, что произошло в этом городе с тобой?
Константин скептически смотрел на Франца. В его взгляде Франц прочел снисходительность и трезвый ум. Под этим взглядом ему стало не по себе.
— Вы, молодой человек, наверное думаете, что и оружие у меня игрушечное? В этой обойме семь настоящих патронов. Еще хочу вас заверить: фильм “Граф Монтекристо” я тоже смотрел, вот только лет на двадцать раньше вас.
— Извините, Константин, я не хотел вас обидеть. Согласитесь, переварить подобную информацию довольно сложно. Порой мне кажется, что я приехал не в Казахстан, а в город, расположенный, к примеру, где-то в Южной Америке.
— Ничего удивительного, молодой человек, вот уже на протяжении нескольких десятков лет в этом регионе процветает оголтелое насилие над личностью. В этих краях превратились в лагерную пыль сотни тысяч лучших представителей страны.
Здесь пустила корни отборная уголовщина. Так как система, именуемая Гулагом, сама состоит в подавляющем большинстве, из легализированных преступников.
Франц вспомнил дознавателей Октябрьского РОВД и утвердительно качнул головой. Вспомнились подавления студенческих выступлений в Черновцах. Пришли на ум слова соседа, человека осторожного, но буйного в состоянии опьянения: “Ну где найти такую организацию, чтоб с оружием в руках помогла свергнуть эту власть!”
— Вам необходимо раствориться, на время исчезнуть, но, к сожалению, мы опять же не в Южной Америке.
Харасанов улыбнулся. Отчуждение, возникшее в начале их знакомства, исчезло.
— Если вы не боитесь, Франц, поехали вместе в Темиртау. В этом городе у меня есть хорошее убежище. Мы сможем укрыться на длительное время. Кстати, там у меня имеются кое-какие финансовые запасы.
В ожидании ответа все устремили на Франца вопросительные взгляды.
Он действительно не знал как поступить. В его душе происходила борьба: боязнь потерять рабочий стаж, неопределенность в отношениях с милицией, неизбежное объяснение с родителями. Решение он принимал мучительно.