На вопрос Василия, откуда у Константина столь молодая и обаятельная любовница, Харасанов ответил своеобразно:
— Было дело.
Надежда бросилась в объятия Харасанова, и он долго кружил ее по огромной комнате. Василий, который в последнее время вел себя как-то странно, замурлыкал под нос слова старой, но в свое время очень модной, блатной песенки: “С Таней познакомился я раннею весной, когда я возвращался с лагеря домой…”
Харасанов словно наткнулся на каменную глыбу.
— А вот этого делать не стоит, — ни на кого не глядя сказал он, и поставил Надежду на диван.
— Чего, чего не надо делать? — допытывалась молодая женщина. — Скажи, Костик, что ты имел ввиду?
Константин натянуто улыбнулся.
— Не надо, Надюша, так радоваться. Мы ведь только на один день.
Губки женщины капризно надулись.
— Но, Костик, мы ведь не виделись целую вечность.
— Понимаю, Надюша, понимаю. Но, к сожалению, у нас срочная командировка. А вот денег я тебе дам.
Он вытащил портмоне, отделил от пачки стодолларовую купюру и положил в карман кокетливого халатика. Очень мило, и в то же время очень серьезно Ладнова вытащила купюру, тщательно разгладила и унесла в соседнюю комнату.
Когда она вышла, Харасанов, зло сверкнув глазами, сказал:
— Мы с тобой, Васек, не в зоне. Запомни: терпеть твои под… я не стану!
Василий рассмеялся.
— Ну, что ты, Константин. Я просто пошутил. А вообще-то, мне кажется где-то в этом городе есть больница, в которой находится одна очень чудесная и верная одному человеку девушка. Как ты относишься к этому обстоятельству?
На миг у Константина сжались кулаки, а у висков побежали бугры. Еще через мгновение он спокойно ответил:
— Приготовьте оружие, через два часа едем!
При одной мысли, что вскоре он увидит Наташу, Францу становилось жарко. Он мечтал об этом и вместе с тем боялся. Франц уже начал понимать, что постоянный страх разъедает его душу. От общения с Харасановым страх все больше и больше сковывал его существо, превращал в затравленного зверя. Никакой тренинг, никакое самоуспокоение не могли отвлечь его от мысли, что он на пагубном пути. Вот и сейчас, сжимая рукоятку пистолета, он знал наверняка: в человека он выстрелить не сможет.
Надежда Ладнова испуганно следила за приготовлением мужчин. Харасанов вбил обойму в УЗИ.
— Надюшка, не пугайся. Ты ведь знаешь, я работаю в милиции. Мы приехали на задание, так что не округляй, девочка, серенькие глазки. Вот задержим банду преступников, и отметим это событие у тебя на квартире.
Женщина успокоилась.
— А теперь, Надюша, держи десять долларов, сходи на Арбат, купи себе вкусненького.
Харасанов вышел вслед за ней. Через пять минут он возвратился.
— Объясняю подробности предстоящей операции, — несколько высокопарно начал он. — Вот для каждого из нас милицейское удостоверение.
Василий иронично улыбнулся.
— Для меня это большая честь. Впервые буду в роли сотрудника милиции.
— Да уж, дорогой, скажи мне спасибо. Будешь сегодня при чинах.
Василий побледнел.
— Я ваши ментовские чины в гробу видел. Я с детства был вами сыт, козлы поганые!
Франц не выдержал.
— Да прекратите вы! О какой удаче может идти речь, если у вас столько злобы?
— Ладно, студент, помолчи. Мы идем не на благотворительный вечер. Злоба нам будет не лишней.
Василий был явно не в духе. Что его мучило ни Харасанов, ни Франц понять не могли.
— Обсудим наш план в конце концов без эмоций. Он прост, поэтому осуществим.
Харасанов опять взял себя в руки. Говорил ровным, спокойным голосом.
— Возле больницы берем такси. Таксиста придется на время устранить. Это я беру на себя. Проходим в помещение больницы. Если остановят из службы безопасности, предъявим удостоверения. Девушек, безусловно, они отдавать не захотят. Придется нам с вами, Василий, — Харасанов опять перешел на “вы”, — применить силу. Думаю, у двери их будет не больше двух. Что вы на это скажете?
— Не в первый раз, справлюсь, — ответил Василий. — Но, думаю, эти парни хорошо физически подготовлены. Может их лучше перестрелять?
Харасанов поморщился.
— Можна и перестрелять, но только в крайнем случае.
Франц похолодел. Мелькнула мысль: “На этот раз мне не выкрутиться”.
Словно угадав его мысль, Василий небрежно почесал стволом парабеллума подбородок и сказал:
— Есть еще одно предложение. До этих пор Франц во всех ваших и наших делах был чист. Предлагаю общим собранием проголосовать за то, чтоб Франц Бялковский вместе с Надеждой Ладновой приготовили к нашему с вами, Константин, возвращению хороший обед. Как вы на это смотрите?