- Я отклоняю это обвинение, мадам. Каких бы норм не придерживался я лично, я не пытаюсь навязать их С'атлэму. Я лишь взял на себя труд пролить свет на некоторые вещи, рассказать вашему населению о некоторых холодных, тяжелых слагаемых реальности, которые в сумме всегда дают катастрофу. И эту катастрофу не могут отменить ни вера, ни молитвы, ни романтические мелодрамы.
- Вам же платят... - начала было Толли Мьюн.
- Недостаточно, - перебил ее Таф. Она против воли улыбнулась.
- Вам же платят за экоинженерию, Таф, а не за религиозные или политические поучения. Уж спасибо.
- Пожалуйста, Начальник порта, - ответил Таф, - Экология, продолжал он. - Подумайте над этим словом. Поразмышляйте над его значением. Экосистему можно сравнить, скажем, с огромной биологической машиной. Если развить эту аналогию, то человечество следует рассматривать как часть этой машины. Безусловно, важную - двигатель, к примеру, - но ни в коем случае не отдельно от механизма, как зачастую ошибочно считают. Следовательно, когда кто-нибудь вроде меня переделывает экологическую систему, он по необходимости должен переделать и людей, которые в ней живут.
- Теперь вы меня просто пугаете, Таф. Вы слишком долго жили один на этом корабле.
- Я не разделяю этого мнения, - сказал Таф.
- Но ведь люди - не какие-то старые детали, которые можно перекалибровать.
- Люди гораздо сложнее и неподатливее, чем простые механические, электронные или биохимические компоненты, - согласился Таф.
- Я не это имела в виду.
- С с'атлэмцами особенно сложно, - сказал Таф.
Толли Мьюн покачала головой.
- Помните, что я говорила, Таф. Власть разлагает.
- Несомненно, так, - сказал он. На этот раз она не поняла, что это значило.
Хэвиланд Таф поднялся.
- Мне недолго осталось у вас гостить, - сказал он. - Сейчас, в этот момент, временной деформатор "Ковчега" ускоряет рост организмов в чанах для клонирования. "Василиск" и "Монитор" готовы доставить их сюда, если, конечно, Крегор Блэксон или его преемник решатся принять мои рекомендации. Думаю, что через десять дней С'атлэм получит своих мясных зверей, джерсейские стручки, ороро и все остальное. И тогда я уеду, Начальник порта Мьюн.
- Мой звездный возлюбленный снова меня бросит, - раздраженно проворчала Толли Мьюн. - Может быть, я сумею опять что-нибудь из этого придумать.
Таф посмотрел на Дакса.
- Легкомыслие, - сказал он, - с привкусом горечи. Он снова поднял глаза и моргнул. - По-моему, Я оказал большую услугу С'атлэму, - сказал он. - Я прошу прощения за то, что мои методы причинили вам боль. Я этого не хотел. Позвольте мне хоть немного загладить вину.
Толли Мьюн подняла голову и вгляделась в его глаза.
- Как же вы собираетесь это сделать, Таф?
- Маленький подарок, - ответил Таф. - Когда мы были на "Ковчеге", я не мог не заметить, как вы привязались к котятам, и эта привязанность не осталась безответной. Я хотел бы подарить вам двух из моих кошек, в знак моего уважения.
Толли Мьюн фыркнула.
- Надеетесь, что когда офицеры безопасности придут меня арестовывать, они застынут от ужаса? Нет, Таф. Я ценю это предложение, и оно, правда, очень соблазнительно, но вы же помните, вредители на "паутине" запрещены. Я бы не могла их у себя держать.
- Как Начальник С'атлэмского порта, вы могли бы изменить правила.
- Ну конечно, очень здорово. Сторонница антижизни и к тому же взяточница. Представляю, какая у меня будет популярность.
- Сарказм, - пояснил Таф Даксу.
- А что будет, когда меня снимут? - спросила она.
- Я нисколько не сомневаюсь в вашей способности пережить эту политическую бурю, как вы пережили прошлую, - сказал Таф.
Толли Мьюн хрипло рассмеялась.
- Спасибо, но правда, я не смогу.
Хэвиланд Таф замолчал, ничем не выдавая своих мыслей. Наконец он поднял палец.
- Я нашел решение, - сказал он. - В придачу к двум котятам я дам вам звездолет. Как вам известно, у меня их в избытке. Вы можете держать котят в нем, технически - вне юрисдикции С'атлэмского порта. Я могу даже оставить для них еды на пять лет, чтобы никто не мог сказать, что вы отдаете так называемым вредителям калории, так нужные голодающим людям. А чтобы укрепить свою подмоченную репутацию, вы можете сказать репортерам, что эти две кошки - заложницы, из-за которых через пять лет я должен вернуться на С'атлэм.
На простом лице Толли Мьюн проступила лукавая улыбка.
- Черт возьми, это, может, и сработает. Против этого я, пожалуй, не устою. Звездолет в придачу, вы говорите?
- Несомненно, так.
Она ухмыльнулась.
- Звучит уж очень убедительно. Хорошо. Так какие же кошки?
- Сомнение, - ответил Хэвиланд Таф, - и Неблагодарность.
- Это с умыслом, я уверена, - заметила Толли Мьюн. - Ну, ладно. И еды на пять лет?
- До того самого дня, когда я вернусь выплатить остаток долга.
Толли Мьюн посмотрела на него - длинное, белое, неподвижное лицо, бледные руки, аккуратно сложенные на большом животе, кепка с козырьком на лысой голове, маленькая черная кошка на коленях. Она смотрела на него долго, пристально, а потом, непонятно почему, ее рука вдруг задрожала, и пиво пролилось из стакана ей на рукав. Она почувствовала, как прохладная жидкость просочилась через рубашку и потекла на запястье.
- О, боже, - сказала она. - Опять этот Таф. Я не дождусь.