— Ты о Графе? — догадалась Фелиция.
— Именно о нем, — подтвердил Грэм.
— Это большой риск…, — сказала женщина. — Ты же знаешь, какие слухи про него ходят и на чем он заработал свои миллионы?
— Не всему можно верить! Люди порой слишком преувеличивают, — возразил Грэм.
— Но…, — снова попыталась предостеречь его Фелиция.
— Другого варианта у нас нет, — прервал ее Люк.
На этом вопрос о финансировании был закрыт, все пятеро стали с азартом обсуждать план экспедиции на Кавказ. Тоска и уныние рассеялись, на смену им пришла надежда…
Эксперимент
Авиалайнер, счастливым обладателем которого являлся Граф, доставил Люка и всю его команду в аэропорт Владикавказа. На борту самолета находился и сам его хозяин. Он был не один, а в обществе своего помощника — худосочного и постоянно что-то жующего молодого человека в мятом костюме с длинными сальными волосами, забранными сзади в жидкий хвост. За хороший аппетит и неразборчивость в пище Граф шутливо называл его Фастфудом.
Как только стюардесса объявила о посадке, пассажиры дружно покинули свои места и заспешили к выходу из самолета. Внизу их встречала шумная компания молодых загорелых мужчин. Это были русские археологи и хорошие друзья профессора Робинса. При виде спускавшихся по трапу пассажиров они заулыбались и ринулись к ним навстречу.
— Рады познакомиться, — сказал прибывшим Степан и пожал каждому из них руку.
Заметив женщин Фелицию и Дану, археолог сначала сделал удивленное лицо, потом улыбнулся и шутливо поцеловал им руки. — Добро пожаловать в мир мужчин! — среди археологов женщины были редким явлением.
Степан так обаятельно улыбался всем, что незамедлительно получил в ответ ровно семь улыбок по числу прибывших гостей. Даже помощник Графа Грэг на время прекратил жевать и радостно растянул свои губы.
— Прошу в машину, — Степан махнул рукой в сторону небольшого желтого автобуса неподалеку, все заспешили к нему.
При виде пыльного, видавшего виды транспортного средства на лице Графа, предпочитавшего дорогие иномарки, нарисовалась брезгливая гримаса, но он переселил себя и нехотя поднялся в салон. Пассажиры заняли свои места, двери с шумом захлопнулись, и автобус, дребезжа и подпрыгивая, двинулся в путь к лагерю археологов. Сначала пассажиры разговаривали друг с другом, пытаясь перекричать скрежещущие звуки, издаваемые старой машиной, потом замолчали, уставившись в окна на красивые горные пейзажи, пробегавшие мимо.
— Что с тобой? Тебе плохо? — вдруг раздался в автобусе взволнованный голос Фелиции.
Она занимала место по соседству с Даной, которая в этот момент сидела бледная, как полотно, зажав руками рот. Видимо, ее сильно тошнило.
— Да, нехорошо…, — призналась девушка. — Что-то меня мутит от этой тряски, — пожаловалась она.
— Остановите автобус! — закричала Фелиция. — Дане плохо!
Машина резко затормозила, пассажиры все, как один, повернулись к женщинам. Дана неуверенной походкой в сопровождении Фелиции вышла на улицу, минут через пять они вернулись в автобус.
— Ну, что, можно ехать-то? — спросил водитель, Фелиция махнула ему рукой.
Автобус тронулся и, все также дребезжа и потряхивая, поехал дальше. Фелиция все оставшееся в поездке время с тревогой наблюдала за спутницей, а та молча, отвернувшись от нее, смотрела в окно.
Впереди женщин сидели Люк со Степаном, которые всю дорогу тихо о чем-то разговаривали.
— С тех пор, как профессор уехал, у нас многое изменилось, — сообщил археолог. — Городская администрация обнесла захоронение забором, но почти каждый день хоть кто-то пытается через него перелезть. Приходится частенько наведываться туда, — жаловался он. — Что за люди! Мы тут исследуем каждый сантиметр, трясемся над каждым черепком, а они приходят, хватают, что под руки попадется, все безжалостно портят…
Прошло больше часа, и Люк увидел в окно палаточный городок археологов, в центре которого метрах в десяти над землей находился наблюдательный пункт, там с биноклем в руках стоял человек.
— Все спокойно! — крикнул он Степану, когда автобус въехал на территорию лагеря, и пассажиры вышли из него.
— Приходится круглосуточно присматривать за могилами, — прокомментировал Степан наличие вышки в лагере. — Ну, вот, здесь мы и живем, — добавил он, — чувствуйте себя как дома, — археолог обвел рукой окружавшие их палатки.
На лице Графа снова появилось недовольство, он явно не рассчитывал на такие экстремальные условия.