— А вам что тут надо? — недовольно спросил Рой.
— Как это что? — растерялась Тэсс. — Мы такие же члены экипажа, как и вы все…
— Такие, да не такие, — сказал, гримасничая, Рой. — Вам пора в анабиоз, как и остальным астронавтам.
— Мы отправимся туда только вместе с вами, — заявила Тэсс. — Нам хотелось бы увидеть твоих дроидов перед тем, как доверить им корабль и свои жизни…
— Ну, вот что, — прервал ее Рой, в его глазах загорелись злые огоньки. — Я настоятельно рекомендую вам покинуть командный отсек и пойти баиньки! — металлическим голосом произнес он.
— Ты не имеешь права так разговаривать со мной, — возмутилась Тэсс.
В это время Форт, оценив сложившуюся ситуацию, метнулся к выходу. Там за дверью его ждали Лим, Зац и Тэк. Но он не успел добраться до своих бойцов и тут же попятился назад. Прямо на него шли дроиды, у них был угрожающий вид. За ними из-за двери появилась мать Роя.
— И ты здесь? — удивленно воскликнула Тэсс. — Как ты попала сюда?
Мэт рассмеялась, ее позабавило растерянное лицо дочери верховного консула.
— Что, не ожидала? — усмехнулась она. — Да, я тоже лечу с вами…
— Ну что, сами пойдете или дроиды потащат вас силой? — крикнул им Рой.
Тэсс, Форт и Ник увидели, как Джи-3 окружают их плотным кольцом.
— Сами, — бросила ему Тэсс, краем глаза наблюдая за дроидами.
— Вот и славно! — похвалил ее Рой. — Ты умная девочка… О своей команде не беспокойся, они давно уже в капсулах, — обратился он к Форту.
Все трое, Форт, Ник и Тэсс, в сопровождении дроидов покинули командный отсек. Прошло не так много времени, и они, как и остальные астронавты, погрузились в глубокий сон.
— Вы видели их лица? — рассмеялся Рой, когда вся троица удалилась. — Они явно не ожидали такого поворота событий! Ну, что же, курс на Террулу?! Ула, начинай расчет траектории полета!
— Вас поняла, — ответила машина, — приступаю к работе.
— Еще раз повтори основные параметры планеты! — приказал Рой.
— Планета Террула находится в звездной галактике М-2. Вращается вокруг одиночной звезды третьей категории. Время вращения планеты вокруг звезды в триста шестьдесят пять раз больше времени вращения вокруг своей оси. Имеет единственный спутник. Две трети поверхности планеты занимает вода, одну треть — суша… Планета окутана атмосферой…
— А как там насчет жизни? — прервал ее Рой.
— С высокой достоверностью можно сказать, что планета обитаема… На ней сосуществуют разные формы жизни, в основе которых лежат углерод, водород и кислород…
— А что насчет разумных форм?
— Пока такой информацией не обладаю, — немного помедлив, ответила Ула.
Звездная долина
Уже много лет Питер Хопкинс бессменно руководил обсерваторией, находившейся на вершине самой высокой горы в пустыне Атакама. Вокруг нее простиралось безжизненное пространство, покрытое только кактусами да колючими кустарниками. Птицы и животные редко заглядывали сюда. Только сотрудники обсерватории каждый день нарушали безмолвие пустыни. Точно по расписанию автобусы утром привозили их сюда, а поздно вечером после работы возвращали назад в город, где жили их семьи.
Унылый ландшафт, ежедневно наблюдаемый Питером Хопкинсом из окна своего кабинета, не придавал ему ни радости, ни оптимизма. Он резко контрастировал с пышной растительностью его родного города, раскинувшегося на морском побережье в нескольких километрах отсюда.
Сегодня вид из окна казался Хопкинсу особенно мрачным, и даже чашка свежего ароматного кофе не смогла исправить его мрачного настроения. Чтобы не лицезреть это мертвое пространство за окном, он опустил жалюзи, но от этого в его душе мало, что изменилось.
Хопкинс представлял собой плотного лысого мужчину лет шестидесяти с небольшим брюшком поверх широких брюк, с умными карими глазами, которые из-за близорукости он постоянно щурил, и носом картошкой. Он много лет занимал свою должность и, уже не надеясь на повышение по службе, мысленно готовился уйти на пенсию. Он мечтал скорее забыть о работе, о надоевшей ему до чертиков пустыне и посвятить все свое время семье и внукам.
Когда-то атакамская обсерватория казалась ему пределом мечтаний и хорошим трамплином для прыжка в большую науку, но годы шли и его мечты развеялись. Рутинная работа сделала свое черное дело и превратила талантливого ученого в совершенно заурядного статиста с потухшим взглядом. С вершины своего возраста он снисходительно смотрел на молодых ученых — астрономов, таких же, как и он когда-то, полных романтики и энтузиазма. В душе, глядя на их чуть сумасшедшие, но счастливые лица, он немного им завидовал, хотя и знал, что участь большинства из них будет такая же, как у него.