– Клиенты обычно очень торопились затащить меня в постель. Не думаю, что они даже знали, как я выгляжу. А тратить время на разговоры у них вообще не было желания.
– В таком случае, все они дураки!
Dios mio,[25] он никогда не видел таких совершенных грудей!
Когда Вельвит, совсем обнаженная, наконец предстала перед ним, ему показалось, что чудесным образом сбылась его самая заветная мечта.
Ее тело было – чистый алебастр. А какие это были ноги – дивные, полные в бедрах и аккуратные в лодыжках.
– Если вам нетрудно, прошу вас, повернитесь кругом… Только очень медленно.
Вельвит недоуменно нахмурилась.
– Я не укушу, если ты прикоснешься ко мне.
– Это подождет. Мне сейчас хочется просто смотреть. Вы действительно произведение искусства. Глядя на вас, такую, какая вы есть, действительно начинаешь верить, что Бог все-таки существует.
Вельвит засмеялась низким глубоким смехом. Смеялась долго. Звук ее смеха казался ему слаще любой музыки. Глядя на ее покачивающиеся груди, Рио почувствовал, как сжимается сердце.
К тому времени, когда она повернулась на пол-оборота, чтобы обнажить свои полные округлые ягодицы, он уже весь сгорал от страсти. Сорвав с себя костюм, он бросил его на пол.
В девичестве Вельвит необыкновенно гордилась своей внешностью. То и дело бегала посмотреться в зеркало.
– Не забирайся слишком высоко, падать будет больно, – говорила ей мать.
И Вельвит действительно упала, гораздо больнее, чем предполагала мать. Она закончила свой медленный пируэт и вновь стала к нему лицом. Теперь настала ее очередь восхищаться.
Протянув руку, она прошлась пальцами по его плечам и серой поросли на груди, чувствуя переплетение его сильных мускулов. Затем взяла его руку и скользнула в постель, потянув за собой.
Он с жадностью набросился на ее губы, пробуя их на вкус, и от этих прикосновений она почувствовала острую и сладкую боль, которая пронзила ее всю, до пальцев ног.
Рио доказал, что он изобретательный, восхитительный любовник. То, что он проделывал своими губами, языком, зубами, заставляло ее стонать от удовольствия.
Еще до всего остального, до главного, он насытил ее желание так полно, что когда в конце концов вошел одним мощным движением, Вельвит подумала, что умирает и поднимается на небеса. К ее большому удивлению, почти сразу же наступила кульминация. У нее.
Ей приходилось имитировать оргазмы много раз. Чтобы доставить удовольствие клиенту, она стонала и хрипела с такой страстью, что на этом в конце концов удалось даже сделать карьеру. Но сейчас было совсем другое. Мощный ток ударил в ее живот, заставил дрожать бедра.
– Ты не возражаешь, если я не буду торопиться? – прошептал он ей на ухо.
– Будь моим гостем. До вечера у нас полно времени.
Глава 14
– Я все еще не верю, что это случилось, – сказала Эльке, обращаясь к Кэролайн Гробе. Та в это время заворачивала блюдо в газету. – Когда мы с Отто строили этот дом, думали, что это навсегда. Я представляю, как бы он был разочарован, узнав, что я продала булочную.
Хотя всю одежду Отто она раздала бедным, его запах, неотделимый от запаха дрожжевого теста, казалось, все еще витал в воздухе.
– Ты очень строга к себе, Эльке. Твой Отто все бы понял, – ответила Кэролайн. – Не сомневаюсь, он бы решил, что ты все сделала правильно.
– Но ведь булочная была всей его жизнью. – Эльке отбросила упавшую на лицо прядь.
Она собирала вещи целый день и очень устала. Не столько физически, сколько морально.
Она как встала с утра, так и двигалась почти весь день, как сомнамбула. Если бы не Кэролайн, которая пришла помочь несколько часов назад, Эльке бы никогда не управиться вовремя. Мистер Дитц должен прибыть к четырем часам, чтобы забрать ключи. К этому времени она должна быть готовой.
– Отто любил булочную, но теперь ты должна подумать о своей собственной жизни, – убеждала ее Кэролайн. – Ты уже решила, что собираешься делать?
– Пока сниму номер в отеле Нимитца.
Приняв решение продать булочную, Эльке не была способна решиться на все остальное. Она знала, что должна подумать о будущем, и каждое утро просыпалась с твердым намерением сделать это. Но каждый вечер ложилась в постель, так и не приняв никакого решения.
Эльке окинула взглядом гостиную. Сколько они с Отто провели здесь тихих вечеров. Она его никогда не любила, но ей всегда будет его не хватать.
– Жаль, что мистер Дитц не пригласил тебя остаться работать в булочной.
– Наверное, жаль, – ответила Эльке, хотя ни за что бы не согласилась на это.
Работать в доме, который построили они с Отто, зная, что другая женщина называет его своим домом, это было бы непереносимо. В возрасте двадцати девяти лет она чувствовала, что уже перенесла всю боль, отпущенную ей на жизнь. Брать в долг ей не хотелось.
Эльке продолжила сборы, заставляя себя не думать об этом.
– Ты слышала о приеме, который устраивают Патрик и его молодая жена? – спросила Кэролайн несколько минут спустя.
– Да, – коротко ответила Эльке. Еще бы не знать, об этом приеме все сейчас в городе только и говорят.
– Я просто не могу дождаться. Очень хочется познакомиться с его женой. Я слышала, она очень красивая. Но мы же все знаем Патрика, у него такой изысканный вкус. – Кэролайн сложила последнюю тарелку. – Почему бы тебе не поехать с нами на ранчо?
Краска залила щеки Эльке. Хотя огонь в камине горел еле-еле, ей было очень жарко.
– Спасибо, но я не поеду.
– Но почему, можно спросить?
Эльке не могла сказать Кэролайн, что просто не была приглашена, что лучший друг ее мужа не хочет иметь с ней ничего общего.
– Ради Бога, всего только два месяца, как я осталась вдовой. И кроме того, у меня просто нет никакого настроения.
Кэролайн потянулась через стол и коснулась руки Эльке.
– Никто тебя не осудит, если ты пойдешь.
– Они все уже давно меня осуждают за то, что я провела месяц в публичном доме. Зная при этом, что я выполняла предписания доктора.
– Моя дорогая Эльке, они тебя не осуждают. Они просто немного смущены.
– Вот я и не собираюсь смущать их снова. Поэтому предпочитаю оставаться дома.
Дома. Как много всего заключено в этих четырех буквах.
Через несколько часов у нее уже не будет дома. Эльке потерла лоб. Как странно выглядит комната теперь, когда все упаковано. И главное, мебель осталась – она продала ее вместе с домом, – но вещи, душа дома, которые создавали его индивидуальность, были уложены в ящики.
– Слава Богу, наконец закончили, – сказала Кэролайн, поднимаясь на ноги и вытирая руки о передник. – Мне не хочется оставлять тебя здесь одну, но нужно идти. Семья ждет.
Эльке крепко обняла Кэролайн.
– Не знаю, как тебя и благодарить.
– Не надо никаких благодарностей. Ты бы поступила точно так же. – Кэролайн взяла со стула свою шаль и шляпку. – Не забудь, мы ожидаем тебя в воскресенье на ужин.
Эльке проводила Кэролайн до двери.
– Меня, наверное, к этому времени уже здесь не будет.
Кэролайн испуганно посмотрела на нее.
– Что ты имеешь в виду, черт возьми?
– Мне не хочется оставаться во Фредериксбурге. Сейчас у меня достаточно денег, чтобы возвратиться обратно в Германию. Может быть, добрый Господь как раз таким способом и пытался мне внушить, что мое место не здесь, а там, откуда я родом.
Шарлотта сидела за столом в библиотеке и просматривала список. Прием в особняке Прайда все же состоится, и список, конечно, нужен, а как же без списка? Надо подождать всего четыре дня, и она наконец выполнит свое предназначение, станет хозяйкой самого знаменитого дома в Техасе. Муж будет гордиться ею. Она покажет, что он женился на красивой, умной, да что там умной – талантливой женщине.
В том, что их брак начался так неудачно, частично виновата она сама. Тут следует все же правде смотреть в глаза. Правда, частично, совсем немножко, капельку. Теперь она открывает новую страницу своей жизни. Мать всегда говорила: «Не останавливайся, если что задумала». Этот прием будет только первым шагом.