Шарлотта облизнула потрескавшиеся губы.
– Представляю, как я сейчас выгляжу. Наверное, ужасно.
Вот это Шарлотта! Только что была при смерти и уже беспокоится, как выглядит.
– Ты никогда не выглядела лучше, – искренне проговорила Эльке.
Успокоенная, Шарлотта закрыла глаза и мгновенно заснула глубоким сном.
Эльке судорожно вздохнула и тяжело поднялась на ноги, слишком измотанная, чтобы торжествовать победу. Свинцовая тяжесть, казалось, давила на нее сверху, когда она на цыпочках выходила из комнаты. Войдя в темный холл, она нечаянно зацепилась за спящего Патрика.
– Что случилось? – пробормотал он, мгновенно проснувшись. – Как Шарлотта?
Тут уж Эльке не смогла сдержать слезы. Последние остатки сил, казалось, вытекли из нее вместе с ними.
– Все. Горячка у Шарлотты кончилась, – проговорила она между всхлипываниями. – Она выздоравливает.
Патрик схватил Эльке и судорожно обнял.
– О Господи, я уже отчаялся!
– Я тоже.
– А ты уверена, что ей лучше?
– Да, Патрик. Ей лучше. Она говорила со мной, попила немного воды и заснула.
– Это ты… ты спасла ее.
– Это не я. Мы спасли ее.
На мгновение она позволила себе прислониться к нему. Его щетина оцарапала ее лицо, а руки прошлись по ее плечам. Чувство это было благословенным.
– Ты едва стоишь на ногах, – пробормотал он ей на ухо. – Позволь мне проводить тебя до постели.
– В этом нет никакой нужды, – сказала Эльке, пытаясь найти в себе силы, чтобы сдвинуться с места. Ее предательские ноги отказывались подчиняться.
В следующий момент она почувствовала, что Патрик взял ее на руки. Причем с такой легкостью, как будто и в помине не было долгих бессонных ночей у постели Шарлотты. А затем пронес в спальню и положил сверху на одеяло.
– Не знаю, как тебя и благодарить за все, что ты сделала, – сказал он дрожащим голосом.
Лунный свет, проникающий из окна, освещал его лицо. Патрик выглядел изможденным, усталым и… необыкновенно счастливым.
– Я рада, что смогла помочь, – сказала Эльке. – Я знаю, как сильно ты любишь свою жену.
Она услышала, как он вздохнул. Затем в комнате надолго воцарилась тишина.
– Ты не можешь этого знать, – наконец выдавил он.
– Знать чего?
Возможно, это усталость развязала наконец язык Патрика, или благодарность за спасение жены, или так случилось, потому что он был один на один с Эльке в ее спальне. Кто знает? Но Патрик твердо решил, что должен сказать ей правду.
– Я не люблю Шарлотту. И никогда не любил. Я люблю тебя. Господи, прости мне то, что я не могу простить сам себе!
Эльке лежала совсем тихо, как будто его признание превратило ее в камень.
– Это не так. Ты не должен так говорить. Я видела, как ты заботился о Шарлотте.
– Мне было больно смотреть на ее страдания. Но это была не любовь. Любовь это то, что я испытываю к тебе. Когда тебе плохо, плохо и мне. Когда ты счастлива, я хочу прыгать от радости. – Эти фразы выскакивали из него, минуя сознание. – Порой, когда ты входишь в комнату, я боюсь, что заплачу от радости. Потому что видеть тебя – величайшая радость. День, когда ты сказала, что собираешься возвращаться в Германию, был худшим днем в моей жизни. Я не могу жить без тебя. Ты в моем сознании, в моей крови, и я чувствую тебя у себя внутри души.
– Не говори мне это, прошу тебя. Ты не имеешь права.
Стон отчаяния вырвался из его горла.
– Ты думаешь, я не понимаю этого? Тысячи одиноких ночей я провел, делая попытки выбросить тебя из своего сердца. Я люблю тебя с того первого раза, когда увидел, и с тех же пор борюсь со своим чувством. Я поехал в Натчез в надежде, что, возможно, женюсь, и тогда все изменится. Я молил Бога об этом. – Он застонал снова. – Господи, если бы я знал о несчастном случае, то никогда не женился бы на Шарлотте.
Признание Патрика поразило Эльке. Она жаждала, чтобы он прилег сейчас рядом с ней, жаждала почувствовать его тело, жаждала любить его своими руками так же, как всегда любила сердцем.
Но взять на себя такой тяжкий грех она не могла, несмотря даже на непреодолимое желание, которое заставляло ее всю содрогаться. Да, он признался ей. Да, он ей все сказал. Но разве можно позволить себе забыть, что он принадлежит другой женщине.
Эльке приподнялась и прижала палец к его губам.
– Ты не должен ничего больше говорить. Ты слишком переутомлен и перевозбужден. Мы вместе прошли через ад. Но теперь все кончилось. Я знаю, ты мне благодарен, но это не любовь. Утром ты все увидишь в ином свете.
– Ты сильно ошибаешься. Утро ничего не изменит. И это не имеет ничего общего с болезнью Шарлотты. Я люблю тебя. И всегда буду любить.
– Даже если это и правда, то скажи: как сложить вместе любовь и честь? Женой твоей я никогда не стану, а любовницей быть не хочу.
Он схватил ее руку и прижал к своим губам. Его губы были твердыми и горячими, им трудно было сопротивляться.
Но она каким-то образом нашла в себе силы.
– Если ты скажешь еще хоть одно слово, я покину ранчо сразу же, как рассветет. А Шарлотта все еще во мне нуждается.
Патрик хотел сказать, что нуждается в ней еще больше, чем Шарлотта, но, почувствовав в ее голосе знакомые упрямые нотки, понял, что больше пытаться не стоит.
– Хорошо, пусть будет по-твоему. Если для тебя легче… думать, что с моей стороны это бред сумасшедшего, пусть будет так. Только обещай мне не уезжать, потому что ты нужна Шарлотте. Очень нужна.
Патрик поднялся на ноги, развернул стеганое одеяло и накрыл им Эльке, при этом прилагая все силы, чтобы не прикоснуться к этому желанному телу. Затем ушел, оставив ее наедине с собственными невеселыми мыслями.
Глава 19
Прошло две недели. Они сидели в гостиной. Под бдительным присмотром Эльке Шарлотта дремала в кресле.
«Как же она изменилась», – подумала Эльке, рассматривая спящую Шарлотту.
Грипп стер с ее лица последние остатки детскости, отчего оно приобрело еще большую выразительность. В огромном вязаном шерстяном платке Шарлотта, казалась еще более миниатюрной, чем прежде. Она мечтала о тонкой талии в тридцать три сантиметра – теперь эта цель без труда была достигнута.
Борьба Шарлотты со смертью оставила немало и не столь заметных следов. Прежняя Шарлотта, наверное, сейчас извела бы всех своими бесконечными капризами. Новая Шарлотта принимала постельный режим с добрым юмором, и единственное, о чем просила Эльке, так это читать ей, чтобы скоротать время.
Правда, их вкусы существенно расходились. Эльке предпочитала серьезную литературу, Шарлотта же – любовные истории. За последнее время Эльке прочла ей несколько книг из библиотеки Патрика, в частности «Алую букву» и «Большие надежды».
А сейчас, пока Шарлотта не заснула, она читала ей «Сватовство Майлса Стендиша». Небольшой том лежал раскрытым на коленях Эльке. Шарлотта переживала за Майлса Стендиша, печалилась, слушая рассказ о его безнадежной любви к Присцилле, и даже плакала. Интересно, была бы она так же тронута, узнав о безнадежной любви Эльке и Патрика? Или пришла бы в неописуемый гнев и приказала Эльке убраться из дома?
Во дворе послышался стук подков, и это положило конец размышлениям Эльке. Они никого не ждали. Может быть, это доктор наконец-то пожаловал со своим запоздалым визитом?
Она подошла к окну и увидела Вельвит Гилхули, останавливающую свой кабриолет у входа в дом. Увидев на голове Вельвит фривольную шляпку с пером, Эльке не смогла сдержать улыбки.
– Кто это там? – сонно проговорила Шарлотта.
– Это ко мне. Приятельница из Фредериксбурга приехала меня навестить, – ответила Эльке, намеренно не уточняя. Она не представляла, как будет реагировать Шарлотта, узнав, кто заявился к ней в дом.
– Пригласи ее войти, – оживилась Шарлотта. – Мне так хочется увидеть свежее лицо.
– Ты должна отдыхать, принимать гостей тебе еще рано. Я провожу ее к себе.