— Еще раз укусишь — зубы выбью! — рявкнул Костян. — Говорили тебе: Рыбаку нельзя отказывать! Не хотела по-хорошему, теперь будет по-плохому! Он свое все равно получит, а тебе прилетит, что заработала!
— Да я все Петру Николаевичу скажу! — сорванным голосом просипела девушка. — Еще посмотрим, кто что получит!
— Не смеши! — усмехнулся Серый. — Петя против Рыбака не тянет. Он тебя даже слушать не станет!
Заднее правое стекло «Гелендвагена» было наполовину опущено, и кто-то внимательно наблюдал из теплого, прокуренного и наполненного тихой классической музыкой салона, как развиваются события снаружи — в злой прохладной черной ночи. И происходящее таинственного наблюдателя утомляло.
— Вы что, заснули там?! — раздраженный голос из наушников подстегнул охранников, как разряд тока. Они вмиг скрутили Виолетту, схватили за руки, за ноги и понесли к внедорожнику — так тащат на свалку мешок со старым тряпьем. Девушка обмякла и перестала сопротивляться, как обессиленная жертва хищных зверей, наконец осознавшая бесполезность своих усилий… Финал неумолимо приближался, и всем участникам этой жестокой мизансцены было ясно, каким он будет. Ведь, как уже отмечалось, реальная жизнь далека от внезапных счастливых развязок, которыми изобилуют романы и кинофильмы. Но иногда из этого правила бывают исключения.
Видавший виды скромный бордовый «Хендай», как и положено, проехал мимо, но вдруг неожиданно, с пронзительным, до мурашек по коже, скрипом резины, затормозил, сдал назад и остановился в полуметре от «Гелендвагена», подперев его сбоку и наплевав не только на правила дорожного движения, но и на обостренное самолюбие владельцев дорогих «тачил», что было чревато бо́льшими неприятностями, чем заурядное составление протокола. Фары высветили картину, которая в полицейских документах была бы однозначно названа «похищением человека».
Серый и Костян, не выпуская из рук обмякшее тело пленницы и открыв рты, уставились на столь непристойно ведущее себя бюджетное детище корейского автопрома. Если бы это был роскошный «Экус» — снаружи, да и внутри мало отличимый от «Роллс-Ройса», или «Ленд Крузер», «Хаммер», «Бугатти», «Майбах» или еще какой-либо зверь из той породы, которые живут в богатых гаражах рублевского направления, подтверждая избранность и элитарность своих хозяев, то никаких вопросов бы у них не возникло: кто-то «из своих» остановился поздороваться, перекинуться парой слов, попросить сигару, предложить программу на остаток ночи… Могло оказаться даже, что с телкой вышла ошибка и она не сама по себе, а чья-то дочка, внучка или любовница, короче, имеет солидного хозяина и ее нельзя тащить как мешок мусора, даже если это приказал сам Рыбак! Эта ситуация щепетильная — тут и до стрельбы недалеко, особенно если задеты сильные чувства, а оскорбление настолько тяжкое, что его можно смыть только кровью… Но такие непонятки, как сейчас, не успевшие зайти слишком далеко, обычно заканчивались мирно: хлопнули по стаканчику вискаря, дали девчонке несколько тысяч зеленых «за беспокойство», галантно извинились и разъехались…
Однако неприличный «Хендай» сразу перечеркивал алгоритм мирной встречи «своих»: «свои» на таких тачках не ездят. Да и вообще неизвестный водитель нарушил все остальные закономерности поведения на пустынном ночном шоссе: вместо того чтобы заботиться о собственной судьбе, он собирался встрять в чужие… А может, в неказистом, недавно угнанном «корейце» сидят киллеры, «заряженные» на Рыбака, и сейчас они в два-три автоматных ствола выполнят свой заказ, изрешетив заодно и черные костюмы охранников?!
Все эти мысли всполошенной воробьиной стаей пронеслись в голове Серого, но они с напарником даже не успели сдвинуться с места, напряженно вглядываясь: кто сейчас выйдет из «Хендая»? Водительская дверь открылась, и наружу вылез молодой человек среднего роста и телосложения, в камуфлированных штанах, майке цвета хаки и сланцах, с виду — обычный парень, одевающийся в стиле милитари, как и многие его сверстники, что характерно, как правило, в армии не служившие.
Никаких киллеров с ним не было, оружия в руках тоже, даже монтировку не взял. «Черные костюмы» переглянулись: облегченно, но и с недоумением.
— Кто это? — спросил Костян, у которого было «позднее зажигание», поэтому он всегда ходил ведомым и нуждался в разъяснениях.
Серый пожал плечами.
— Какой-то колхозник из Яблоневки или с птицефабрики…
— И чего ему надо?
— Откуда я знаю?! Может, краденый комбикорм продать хочет…
Фары подъехавшей машины дали Виолетте понять, что обстановка изменилась, она снова принялась вырываться и кричать: