И я даже знал, откуда взять душу для такого ритуала. То загадочное мяуканье и странное мурлыканье, которое преследовало меня с самого младенчества. Теперь я точно знал, кому оно принадлежит. Мой каракал Бастет, мой питомец из прошлой жизни.
Я собирался переселить его блуждающую душу в этот плод, который теплится в этом яйце. Хотя, возможно, там что-то типа дракона или еще какой-то ящерицы.
Вероятность успешной интеграции невелика, но все равно. Главное, чтобы мутации не были сильными. И чтобы он смог выжить после «вылупления».
Так в размышлениях, мы наконец добрались до той части города, где продавали одежду.
Должен сказать, что покупка одежды в женской компании выматывала сильнее, чем тренировки с дедушкой Виктором, от чьих занятий меня бросало в холодный пот.
Меня использовали в качестве манекена для примерки каждого наряда на рынке. Одно время она хотела одеть меня в простую одежду, и в другое время хотела превратить меня в какого-то князя.
«Ты должен выглядеть хорошо, потому что ты мой жених!» — объявила она.
В конечном итоге, мы набрали десять разных наборов одежды для каждого. Я пытался остановить Селену от оплаты покупок, но та лишь игриво сказала:
— Это инвестиции, Карак. Кроме того, я всегда хотела иметь братика. И так, как ты младше меня, то будешь моим братиком.
Я ухмыльнулся внутри себя:
«Если бы она знала сколько мне на самом деле лет»
— Но ты сказала, что я твой жених, — возразил я.
Селена кивнула.
— Так сказал дедушка, а дедушка знает, что говорит.
Наконец мы оттащили мешки с одеждой в карету и огляделись. Я был очень рад, увидев оружейный магазин. Давно хотел купить второй меч, чтобы Джа-рах научил меня технике двойных мечей.
Но Селена воспротивились и потащила меня в разные ювелирные магазины. Думаю, в следующий раз я отправлюсь на в магаз с дедушкой Виктором.
Выходя в последний раз из магазина, мы нарвались на мальчишку лет девяти, который повёл себя, как великий демоновед.
— Ого, это что за демоническое чудо? — с издевательством бросил он, глядя на Селену.
Малой, кажется, вырос в семье аристократов, судя по его наряду и придворной свите из дружков. Он, видимо, решил поиздеваться над моей подругой, обращая внимание на ее демонические рожки.
Удивительно, как за время, проведенное с Селеной, можно забыть о существовании таких избалованных детишек.
После этого чудак улыбнулся и обратил взгляд на меня:
— Ну как ты вообще можешь тусоваться с такими уродами?
Селена, не обращая внимания, прижала мою руку к своей груди и сказала:
— Давай, Карак, лучше уйдем. Кажется, тут где-то запахло дерьмом, и я не хочу наступить на него случайно.
Ой! Ну уж тут Селена выложилась. Ее слова казались даже эффективнее магии. Но я остановил ее. Нас задели, и это нельзя просто так прощать.
Я обернулся и увидел, как лоб благородного мальчика покрывается венами, которые чуть не лопаются от бешенства.
— Я являюсь известным местным магом. Моё ядро маны уже достигло красного цвета, и я могу манипулировать и огнём и маной!
Я подошел к нему вплотную, несмотря на то, что он был выше меня:
— Ты знаешь, красный цвет маны часто свидетельствует о сильной ярости. Наверное, ты чувствуешь себя очень злым, верно? — улыбнулся я, игнорируя его попытки впечатлить меня.
Мальчик злорадно посмотрел на меня и снова попробовал подколоть меня словами. Он рассказывал о своих выдающихся способностях и высоком происхождении. Но мне было все равно. Он оскорбил мою подругу, и я не мог просто так отпустить это.
Не дожидаясь, когда он закончит свою тираду, я резко приблизился к нему, метнулся вперед и ударил его головой в переносицу. Сильно. Его нос сломался под моим ударом, и кровь хлынула на мостовую.
— Ого, а вот это уже интересно, — заметил я, глядя на его испачканное лицо. — А ты не врал, ты действительно красный внутри.
Мальчик стоял, держа свой разбитый нос и в изумлении глядя на меня. Его друзья были ошарашены, и их уверенность разрушилась. Затем, они переглянулись и, видимо, решили отступить.
— А теперь действительно пойдем, — сказал я спокойным голосом обращаясь к Селене. Она была в шоке и смотрела на меня с испугом.
Я почувствовал жалость к ней, но напомнил себе, кто я такой. Так было надо. Кроме того, какая мне разница, сколько лет этому мальчишке. Если они ненавидят меня, значит и получат должное.
— Не расстраивайся, моя милая, — я взял ее за руку. — Никто не может оскорбить нас и уйти безнаказанным. Только дедушке Виктору не говори.