— Какая у тебя удивительная сила. Если все, что ты можешь, это менять цвет лица и разжигать пламечишко трясущимися руками, может, лучше спички использовать?
— Что… чч… Что? Ты…
— Ты когда-нибудь думал о том, кто ты в сравнении со спичкой? Ты или спичка? Кто лучше? Я за спичку. Она хотя бы не такая наглая, в отличие от тебя.
О’Коннел, которого я сравнил со спичкой, запнулся, видимо, не ожидая, что его так унизят.
— Т-теперь… Ты… Ты хоть понимаешь, кого оскорбляешь?
Наконец-то этот парень произнес нечто, что не положено говорить в стенах академии, особенно после моего намека.
— Того, кого я оскорбляю, это Конрад О’Коннел. Неважно, что ты какой-то сраный аристократишка, кого это волнует в нашей академии?
— Как ты смеешь оскорблять королевскую власть Шотландии, подчиняющуюся Королеве…
Я поднял руку с видом академика, прерывая поток его слов.
— Ах, это ты, дон, должен извиниться передо мной, дон.
— Ч-что…?
— Ты не должен упоминать о своем статусе в академии. Ты забыл это правило?
Я оглядел зрителей, наблюдавших за нами с ошеломленным выражением лица.
Глава 4
Мой секрет раскрыт
В воздухе нависло напряжение, словно тяжкое облако. Я обернулся, и все таращились на меня, как изумленные котята.
Генрих, Лиана, даже Ящеркин — все стоят, как будто ожидали что-то круче, чем просто ссора. Их глаза сверкали любопытством.
— Ну, есть у нас тут свидетели. Все слышали? — Нарушив молчание, спросил я у них.
O’Коннел поморщился, когда понял, что поддавшись эмоциям, нарушил правила. Все отвернули глаза и нахмурились, когда я попросил свидетелей подтвердить мою версию.
— Если через три секунды ты не извинишься передо мной, это будет еще одно нарушение.
— Один.
— Два.
— Два с половиной.
— Три.
Я развернулся, показывая, что сейчас не до шуток.
— Извини, я был слишком груб, — O’Коннел извинился с запозданием. Но мне смешно, потому что он понял свою ошибку.
Вопрос: зачем ввязываться в базар, если он его даже не вывез?
— В следующий раз держи язык на цепи, приятель.
Я похлопал его по плечу и прошептал:
— Королевские сынки тут не могут жаловаться, даже если отхватят от простолюдина.
— Что? Как это?
— Это значит, если это случится, все повернется против тебя, вне зависимости от статуса.
Пусть у него высокий статус, но внутри академии все равны.
Когда я стал уходить то услышал, как он крикнул мне в спину:
— Как ты смеешь, нахальный ублюдок!
Я моментально развернулся.
— Ну и что теперь?
Цвет его лица стал меняться на красный, глаза зажмурены — ну точно, какать собрался… А не, вроде как пытается использовать свой дар.
«Огонь!»
Вальяжно подойдя ближе, я легонько стукнул его рукой по лбу. Как сказал бы Виктор, как по «киске» ладошкой.
«Шлеп!»
Он покачнулся, и потеряв концентрацию не смог применить свой дар так, как задумывал. В конце концов, я его запутал.
— А? Что?
Ему кажется, что он в другом измерении. Все идет не так, как он ожидал, и он этого не осознает.
В его глазах было что-то типа «Что за фигня?»
— Ты, кажется, недооцениваешь силу моей руки, приятель.
Может, этим детям стоит подучить, что руки быстрее заклинания? Все наблюдали, как я неспешно шлепнул по лбу одного из клана О’Коннелов. У него на лице был вид, будто его только что поразили молнией.
— Что? Что ты за дерзкий хлыщ, чтобы трогать меня!
— Это была чисто самозащита. Ты ведь пытался меня поджарить, да? — Он с трепетом глядел на меня, а я просто стоял, будто ничего не произошло. — Эй, ты что, не собирался применить дар? Давай, не стесняйся.
— Я убью тебя! — Цвет его лица снова стал более насыщенным, он снова пытался вызвать пламя.
«Шлёп!»
— Ургх!
— Ты думал, я буду ждать, пока ты зарядишься, остолоп?
Он был глуп или просто упорот?
— Каждый раз, когда захочешь применить свой «дар», я буду стукать тебя по мордасам. Усек? Я же хороший парень, так что даже ничего не скажу об этом куратору. Ты же помнишь, что сказал Мюнихаузер насчет дара?
— Я, я, я, айии! — Он вспомнил, какое ожидает наказание за использование дара в драках.
— Что ты делаешь? Разве ты не хотел меня убить? Давай! — Когда я снова замахнулся, парень прикусил губу, и откинул голову назад.
— Ты маленький трусишка, ты знаешь?
— А-аа! Ты обманул!
О’Коннел покраснел, как рак. Как будто ему стыдно, что он испугался.
Наконец, он не выдержал и набросился на меня.