Похоже, что-то поскрипело в шее Мариана, но, тем не менее, он продолжал двигаться вперед, сокращая расстояние до меня.
— Очень рад знакомству, двоюродный брат, — сказал он. — Прошу прощения за опоздание.
— А мне то как приятно, — ответил я, протягивая ему руку. Он ее крепко схватил, добавив в рукопожатие всю дозу своей могучести. Я пытался держаться, но его сила оказалась нешуточной. В моей ладони раздался скрип, а потом хруст, сопровождаемый колкой болью.
Но я даже не дрогнул. Как только я понял, что мне не победить в этой борьбе за силу, я воспользовался Гаввахом, чтобы анестизировать. Всё, что я почувствовал — это неприятный зуд, пока я продолжал улыбаться Мариану, обещая себе отплатить ему стократно при первой же возможности.
Отсутствие моей реакции или дискомфорта явно обеспокоило Мариана, и он слишком поспешно отпустил мою руку. От того, как поспешно он отдёрнул свою руку, он стал выглядеть так, словно внезапно понял, что коснулся чего-то опасного.
Остальные дети усмехнулись, испортив предположительно королевский выход Мариана.
Должно быть он почувствовал, как сломались кости в моей ладони, поэтому он продолжил следить за моей рукой, когда направился к Марку.
Разминая свою руку, я чувствовал, как кости возвращаются на свои места и снова соединяются вместе. Он сломал мне два пальца и одну из пястных костей! К тому времени, как Мариан закончил пожимать руку Марку, моя рука уже была вылечена и целая. Поэтому я разыграл небольшой представление, изучая свои ногти, давая ему понять, что его ребяческая демонстрация силы никак на меня не повлияла.
Мариан вернулся к Учителю, а Гаврил и Марк с беспокойством посмотрели на меня.
— Ты в порядке?
— Я слышал, как они хрустнули!
— Не волнуйтесь. Я в порядке! — Я улыбнулся и показал им свою руку, пошевелив ею в качестве доказательства. Я позволил Мариану сломать мою руку, надеясь, что увидев мою слабость, он совершит ошибку и раскроет свои карты.
К сожалению, это было не совсем так. Если бы не зрители, то я бы кричал и скулил, но мне приходилось думать о своём публичном образе.
При виде моей явной демонстрации здорового состояния, глаза Мариана недоверчиво округлились.
Учитель хлопнул в ладоши.
— Ладно! Раз уж мы тут все познакомились, то мы снова можем начать наши тренировочные бои. Мариан, ты, как новичок, можешь выбрать себе противника, если хочешь. Мне нужно понять твою силу.
— Я бы хотел проверить себя против моего кузена! — ответил Мариан с дьявольской улыбкой и показывая на меня.
— Тогда ладно. Всем остальным разбиться на команды и начать тренировку, — наш зеленокожий учитель жестом махнул нам, чтобы мы занялись делом и хлопнул в ладоши, чтобы ускорить нас. — Мы и так достаточно времени потратили на официальное представление!
Пока все остальные разбились на пары и разошлись по сторонам для тренировки, я остался на поле вместе с Марианом.
Мой противник быстро огляделся по сторонам. Убедившись, что Учитель и остальные недостаточно близко, чтобы подслушать, он начал спокойную беседу.
— Как странно. Мне показалось, что я точно сломал её. А ты довольно слаб для того, кто обладает императорской родословной, дорогой кузен.
Я наклонил голову.
— Да что ты знаешь о императорской родословной? Мне лишь странно, что ты совсем не скрываешь своей враждебности. Ты, случаем, не стремишься ли захватить трон? Еще и девушку мою обидел.
Мариан криво ухмыльнулся:
— Если ты по поводу прежней проблемы касательно Селены? Селена простила меня… — Добавил Мариан.
В это же время, я заметил, как его сердцебиение участилось.
— Именно так, это из-за Селены! Она простила тебя, а я — нет! — Громко произнес я и сжал кулаки.
— Ну ладно, и чего же ты хочешь тогда? — Мариан распростер руки в стороны в бессильном жесте. Однако глубоко в его взгляде таилась издевка.
Я не ожидал, что Мариан будет таким послушным, и долгое время колебался, прежде чем произнести:
— Ты должен поклясться, что в будущем больше никогда не потревожишь Селену!
— Так тому и быть! — Мариан немедленно согласился и даже положил правую руку на грудь, где находилась прикрепленная к одежде эмблема. — Клянусь честью своей семьи, что никогда больше не потревожу Селену!
Клятва репутацией семьи являлась самой серьезной клятвой дворянства. Люди, отрекшиеся от своей клятвы, столкнутся с презрением всех аристократов.