— Привет, папа, я вернулся, — слабо улыбнулся я, встречая его взгляд. — Как вы поживаете?
— С нами всё в порядке, Алекс, — приветливо ответил отец, обнимая меня. — Ты всегда вовремя, сынок.
— Я опять сделал вас беспокойными. Кажется, это уже стало моей привычкой.
— Знаю, ты всегда был особенным, с самого рождения, — задумчиво произнёс отец, его глаза прожёг опыт и воспоминания. — Ты не обычный ребёнок, Алекс. Не знаю, что тебя ждёт в будущем, но я уверен, что ты сможешь справиться со всем.
Вокруг его глаз появились морщины, когда он нежно улыбнулся.
— Я хочу, чтобы ты не беспокоился. Все эти чувства вины, которые ты переживаешь, нужно отпустить. Не хочу, чтобы ты чувствовал себя обременённым. Мы всегда будем здесь, готовы встретить тебя с открытыми объятиями. Ведь мы — твоя семья. Понимаешь?
Моему отцу было не привычно выражать такие эмоции, и его слова проникли в самое сердце. Медленно, но уверенно, чувство вины, которое долго терзало меня, начало рассеиваться.
— Понял, пап. — Я искренне улыбнулся, и отец ответил мне такой же ухмылкой.
— Ну что, пойдём, зайдём в дом. Твоя мама, вероятно, уже готовит нам ужин, и я слышу, она снова устроила что-то вроде кулинарного взрыва, — мрачно шепнул отец, вызывав у нас обоих взрыв смеха.
Конечно же я пришел не просто проведать родителей. Мне нужно было сообщить отцу о своем решении, которое повлияет на мое будущее.
Глава 5
Страстная эльфийка Ауэриель
Мы зашли с отцом в дом.
— Привет, мам… я вернулся.
Должен сказать, что я сам в этот момент выглядел помятым. По всему телу были заметны царапины и синяки, причёска преобразилась как от удара молнией, а вся спина и униформа истёрта во время битвы.
— Алекс, приходил твой учитель Мюнихаузер, — холодно прозвучал голос матери.
— Я знаю… мне жаль, что снова заставил вас волноваться… — Я посмотрел на свою мать и тут же замолчал.
Судя по выражению её лица, она разрывалась между тем, чтобы поругать меня или просто обрадоваться. Может, ей стоит сделать и то и другое.
Отец воспользовался случаем и нежно обнял маму, утешая её.
— Ты всегда успеешь позлиться, но не сейчас, дорогая. Посмотри — твой сын вернулся. — Успокаивающий голос отца ослабил напряжённость матери. И её выражение лица смягчилось.
Зарыдав, она обняла меня. Рыдая, мама что-то неразличимо болтала. Кажется, она переключалась между проклятиями и благодарностью Богу.
— Это нечестно… Почему мой сын всегда страдает? Слава богу, ты в безопасности!
Я посмотрел на отца, и он ободряюще улыбнулся, нежно погладив маму.
Прошло около часа, прежде чем они успокоились. Их плач сорвался до икоты и всхлипов.
Пока они рыдали, я заметил Ауэриель, выглядывающую со второго этажа. Она хотела спуститься и поздороваться, но увидев состояние моей мамы просто многозначительно кивнула мне.
В конце концов, мы устроились в гостиной. Маме было получше и сейчас она осматривала мои раны, нежно проводя рукой по моей груди.
— И пусть Небо и Земля излечат тебя, — закончила петь она, и мягкое белое сияние окутало моё тело.
Почти сразу же я почувствовал успокаивающее тепло, разливающееся по всем моим ранам, даже тем, о которых я не знал.
Когда исцеляющее свечение рассеялось вместе с моими травмами, я сосредоточенно посмотрел на маму.
Я хотел задать вопрос.
Почему именно сейчас она смогла использовать свои исцеляющие способности?
Она же смогла излечить отца, когда его подстрелили маги на пути в академию. Я всё ещё помнил, как отчаянно она лечила его, пока он кричал, чтобы я бежал. Это было до того, как я упал с обрыва.
Я прикусил язык и заставил себя улыбнуться. Мой отец был прав — я должен подождать, пока она сама расскажет мне об этом.
Мама вздохнула и убрала руку с моей груди. Затем вновь посмотрела в мои глаза и без слов обняла меня.
Мы решили открыто обсудить последние события. Отец предоставил краткий обзор того, как к ним пришел куратор Мюнихаузер, раскрыв сухие факты о том, что со мной произошло, и быстро ушел. В своем рассказе я постарался упростить ситуацию, чтобы не добавлять еще одну порцию беспокойства матери. Проигнорировав момент с схваткой с ящером, я подчеркнул, что там было несколько неожиданное.
Родители взглянули на меня многозначительно, выражая сомнения в том, что все так просто, ибо они знали меня слишком хорошо. Стоя перед выбором, что сказать, я глубоко вздохнул и рассказал им всю историю с мельчайшими деталями.
На некоторое время мои родители замерли в шоке, погруженные в собственные размышления. Мать, голос которой прозвучал охрипшим, нарушила молчание: