«Чувство беспокойства»
Чувство беспокойства преследовало меня сзади. Неприятное ощущение, липкое и зловещее, как будто что-то цепляется за спину.
Я инстинктивно знал.
Меня преследовали.
«Если ты следишь за мной, не должен ли ты хотя бы спрятаться?»
В своей школьной форме, даже не пытаясь спрятаться, Людвиг пристально наблюдал за мной посреди оживленной торговой улицы.
К тому же Людвиг был единственным из всей шайки моих неприятелей в школе, который остался на выпускной. Все остальные с кем я был не в ладах поспешно разъехались домой.
Я, конечно, предполагал, что он болван, но так открыто следовать за мной. Кажется я недооценивал его. Людвиг подошел ко мне с тонкой улыбкой на губах.
— Алекс, у меня есть просьба.
— Какая?
— Держись подальше от Селены. Пожалуйста.
Я прямо как будто чувствовал, что что-то не так.
— Чего? Что ты несешь, Людвиг?
— Только Селена может объединить пять великих домов и родить Императора Нового Мирового Порядка, который скоро будет создан. Это её судьба.
— Что? Ты на солнце перегрелся?
Мой разум, казалось, застыл от внезапной чепухи.
Новый Мировой Порядок?
Что это за ерунда?
— Селена родилась с такой судьбой. Только Селена достойна этого. Тем более мы знаем, что она носит твое семя. Но ты тот, кто всё портит.
«Откуда они уже знали это? И кого он имеет в виду под Мы?»
Все, что я мог прочитать в глазах Людвига, было кромешной бездной. Кажется он был одержим и был не в своем уме. Он верил в божественное предназначение, но в его глазах можно было увидеть только тьму.
Казалось, он желал чего-то большего, стать хозяином великой судьбы.
Но было слово, которое, казалось, застряло у меня в горле.
«Новый Мировой Порядок»
Что это значит?
Если бы Людвиг был просто сумасшедшим, нужно было бы иметь дело только с ним. Но было кое-что, от чего не следует так просто отказываться.
— Что это за Новый Мировой Порядок, о котором ты говоришь?
Выражение лица Людвига снова ожесточилось в ответ на мой встречный вопрос.
— Таким букашкам как ты, нет нужды знать об этом.
Казалось, что ранее он случайно оговорился и пытался это скрыть.
Но я сделал вид, что принял это в шутку:
— Людвиг, держись от меня подальше. И приложи лёд ко лбу, кажется у тебя жар и ты бредишь.
Людвиг улыбнулся надменной улыбкой, которая была так характерна для шизофреников страдающих манией величия.
Я же развернулся и пошел дальше, раздумывая над его словами.
То что он сказал. Это был не просто вздор.
В этом было что-то такое, чувство настолько сильное, что оно заставило его сказать что-то, чего ему не следовало говорить. Если бы это было просто мимолетное замечание, не было бы необходимости меня пугать. Значит он был невероятно уверен в силе тех, кто стоял за его спиной.
Можно сделать несколько выводов.
Кажется, что Людвиг говорил о независимости каких-то Пяти Великих Домов. Хотя они уже были независимыми силами, казалось, что они намеревались создать совершенно новую нацию.
Нельзя было исключать возможность того, что это всего лишь бред Людвига. Но если бы была группа с такими мыслями, ситуация осложнилась бы.
Возможно, придется рассмотреть еще одну революционную силу внутри империи. В таком случае, это не будет просто вопросом избавления от одного сумасшедшего.
Естественно, мой гнев рос.
В конечном итоге они могли быть связаны с культистами Амона, не так ли? После того обряда в штаб-квартире торговой компании я думал у меня будет ниточка, которая выведет на Князя Тьмы. Но тот жрец, который обещал достать мне информацию о нем вдруг скоропостижно скончался.
Как сказал Виктор, его нашли голым в собственной ванной, повешенным на шелковом шарфике и с писюном зажатым в окоченевшей руке. Все это до боли напоминало мне след культистов Амона. Ведь по их верованиям: «Сперма Амона была порождением мира, а мастурбация — актом творения».
Значит его убрали свои же.
Но почему они были такими настойчивыми? Когда я уже отчаялся выйти на след главы культа, кажется сама судьба подослала мне Людвига. Он мог что-то знать. Хотя, конечно, он мелкая сошка.
Но похоже осознание чувства собственной важности и своего величия побудило его раскрыть малую толику их планов. Мне следует допросить его, но только не здесь. Нужно укромное место.
Более того, по выражению его лица было видно, что он даже не считал свои действия неразумными. Позиция, состоящая в том, что он даже не считал правильным или неправильным то, что он делал была чрезвычайно отвратительной.